Александр Шубин - Ритмы истории

Этот порядок наводит нас еще на одно важное заключение — смена «мини-периодов» присутствует и внутри каждого периода. В XVII в. «формирование» прошло их полный набор (что, как мы увидим, бывает не всегда): «формирование» — 1613–1645 гг., «патернализм» — 1645–1652 гг., «равновесие» — 1652–1658 гг., «конфронтация» — 1658–1671 гг., «нормализация» — 1671–1676 гг., «интеграция» — 1676–1689 гг., «синтез» — 1689–1698 гг.). В дальнейшем такие периоды в периоде мы будем называть стадиями первого уровня (соответственно — стадии в стадиях первого уровня — стадиями второго уровня и т. д. — обычно стадии несложно проследить до 5–6 уровня). В связи с этим нам пора ввести определенную иерархию этапов развития различной интенсивности. Эпохи состоят из периодов, периоды — из стадий первого порядка, стадии первого порядка — из стадий второго порядка и так далее.

Но вернемся к периодам романовской России. Период 1698–1741 гг. Петровская индустриализация, резкое усиление налогового прессинга крестьянства, подавление попыток сопротивления как со стороны крестьян, так и со стороны других социальных слоев от бояр до стрельцов, политика широких репрессий в отношении потенциальных заговорщиков, захват Прибалтики и всеобщая бюрократическая регламентация. Если забыть о привитом нам с детства стереотипе благотворности петровских преобразований и применить к периоду 1698–1740 гг. критерии периода «реакции», то мы увидим родство первой половины XVIII в. с СССР времен Сталина. [9] См. Шубин А. В. «Гармония истории», М., 1992. С. 87–96. Прим. fb2: см. Приложение. Конечно, при этом следует выносить за скобки различие между индустриально-этакратической эпохой ХХ в. и раннеиндустриальной (абсолютистской) эпохой XVIII в. В остальном оба «индустриализатора» подпадают под перечень черт «реакции».

И все же масштабы деформации общества в XVIII и ХХ вв. заметно разнятся. Это не влияет на характеристики периода (они выдерживаются) и может быть разъяснено разницей эпох. Но не только. Сравним «мини-периоды» (далее — стадии) внутри периодов 1930–1953 гг. и 1698–1740 гг. Формирование — 1930–1932 гг. и 1698–1725 гг. Реакция — в сталинское правление это время великого голода 1932–1933 гг. В XVIII в. подобное явление не обязательно, что не должно нас смущать — реакция и на уровне периодов не обязательна. Патернализм — 1933–1934 гг. и 1725–1730 гг. Стадиальное равновесие при Сталине — 1935–1936 гг., конфронтация — 1936–1939, нормализация — 1939–1945 гг., интеграция — короткая «оттепель» 1945–1946 гг., синтез — 1946–1953 гг., импульс — 1953 г. В XVIII в. находим точные аналоги только для последних трех стадий — короткая попытка верховников ограничить самодержавие в 1730 г., жесткое правление Анны Иоанновны 1730–1740 гг., и переворотный импульс 1740–1741 гг. Таким образом, в XVIII в. Россия объехала три центральные стадии периода реакции, которые в ХХ в. составили наиболее разрушительный и кровавый период 1935–1945 гг. Так что смена периодов и стадий (а также стадий в стадиях и так далее) не исключает субъективного фактора, в частности, возможности избежать наиболее опасных поворотов истории — периодов реакции, стадий реакции и трёх центральных стадий. На этом уровне обязательными являются формирование, патернализм, интеграция, синтез и импульс (как мы увидим, теоретически может «выпадать» и стадия синтеза, но таких примеров не приходилось встречать). [10] В первой, чисто эмпирической версии предлагаемой теории, которая была сформирована в 1988–1990 гг. и опубликована в 1992 г. в научно-популярной книге «Гармония истории», предлагался другой порядок смены стадий — неполный цикл. Эта идея «работала» на том материале, который был собран в то время. По мере дополнительного анализа исторической реальности идея «неполного цикла» стала противоречить материалу ряда стран и к тому же привела к ошибкам в прогнозах (точно предсказав события 1993 г., «Гармония истории» была недостаточно точна в прогнозе политической борьбы 1992 г., то есть более близкого на тот момент времени). Выход был найден после обнаружения общих закономерностей, которые определяют смену периодов. Благодаря А. Константинову, указавшему на недостаточную связь этих закономерностей и механизма смены стадий, удалось обнаружить ошибку и перейти от идеи «неполного цикла» к более соответствующей как конкретно-историческому материалу, так и общим закономерностям идее возможного выпадения трех средних стадий.

Период 1741–1825 гг. демонстрирует нам пример «патернализма» или, выражаясь языком ХХ в., «оттепели». Как и во времена Хрущева, здесь есть свои «заморозки» и бунтовские взрывы (в этом проявляются и сменяющие друг друга стадии), но в целом критерии периода выдерживаются. «Равновесие» — 1825–1855 гг. — Россия Николая I. Уже заметно ускорение развития страны в XIX в. «Конфронтация» — 1855–1881 гг. — время «Великих реформ» и народнического терроризма. Затем следует «нормализация» Александра III (1881–1894 гг.), недолговечная «интеграция» в начале правления Николая II (1894–1899 гг.), сменившаяся также непродолжительным политическим, социальным и экономическим «синтезом» (1899–1904 гг.). И, наконец, импульс — «осенняя весна» 1904 г., завершившаяся Кровавым воскресеньем — грань новой эпохи — эпохи революций (1905–1921 гг.). Резкое ускорение развития России после реформ Александра II — яркий пример догоняющего развития, которое создает непрочную социальную структуру, подверженную «великим потрясениям», которые и постигли Россию в начале ХХ в. [11] Подробнее см. Шубин А. В. Ук. соч. С. 104–117. Прим. fb2: см. Приложение.