Анатолий Нутрихин - Жаворонок над полем

С реки тянуло сыростью. Закат слабо алел, но было еще светло. Рыба не клевала. "Где же обещанные судаки? Спят что ли?" Из поселка Чуваши долетал отдаленный лай собак. Когда они ненадолго замолкали, слышался пересвист дроздов в ближайшем кустарнике, напоминавший то переливчатые звуки дудочки, то беспорядочное тарахтение. Внезапно птицы смолкли. Донесся хруст ветвей: кто-то сквозь чащу продирался к реке. Затем возникли три темные фигуры. Мите стало страшновато. Подумалось о том, как уютно и безопасно сейчас дома.

Однако тут же мальчик успокоился. В первой фигуре, уверенно направлявшейся к берегу, он узнал Северьяна. За ним шагал приземистый плечистый человек, надвинутая на лоб шапка скрывала его лицо. Что-то знакомое было в облике второго. "Где я его видел?", - напряженно думал мальчик. Последним шел рослый парень в казацкой свитке. Троица остановилась у самой воды.

- Что за рыбачок на плоту? Где наша лодка? - спросил коренастый у Северьяна, и Митя понял, что под "рыбачком" подразумевают его.

- Лодка сейчас приплывет, - ответил кузнец, - а мальчишка - Фешкин дружок. Не тревожься...

Люди на берегу чего-то ждали. Наконец, со стороны реки донесся скрип уключин. Из пелены тумана, стлавшегося над Иртышем, возник челн. Два гребца гнали его сильными ударами весел. Лодка врезалась в песчаную отмель.

- Вовремя поспели. Молодцы! - похвалил коренастый. - Северьян, я твое добро не забуду... Прощай, брат...

Он обнял кузнеца и шагнул в челн. Молодой пожал Кожевникову руку, забрел в воду, отталкивая лодку, и потом прыгнул в нее. Вскоре челн исчез в белесой мгле тумана...

Откуда-то появился Фешка. Северьян велел мальчикам идти в город, сказав, что у него есть дела в поселке. Кузнец ушел, а Митя и Фешка, прихватив удочки, двинулись в обратный путь. Фигур, которых Митя приметил на берегу, уже не было видно.

На окраине Тобольска мальчики повстречали жандармский разъезд, спешивший в сторону рыбачьего поселка. Всадники погоняли коней, забрызганных дорожной грязью...

- Ищут ветер в поле, - усмехнулся Фешка. - Коней, дураки, загонят.

Вот и Большая Болотная. Менделеев предложил приятелю зайти к нему и переночевать.

- Нет, я домой, - отказался Фешка. - Твоих беспокоить не хочу, да и батю не предупредил.

Он растворился в ночных сумерках. Отворивший Мите калитку Яков молвил, что маменька не спят и беспокоятся. Митя прошел в гостиную, ожидая головомойку. Но мать лишь пообещала разобраться с гулякой завтра.

Когда Митя лег в приготовленную постель, то вообразил, что он рыцарь, вернувшийся в укрепленный замок после опасного похода. Он представил себе, как плывет сейчас по Иртышу челн, а в нем четверо мужчин. Кругом водный простор, волны, ветер, тьма... А может быть, они уже пристали к поросшему лесом островку, зажгли костер и тоже отдыхают. Но кто были те двое, что вышли из кустов вместе с Северьяном? Галкин и Орлик? А, может быть, Северьян просто провожал знакомых рыбаков или охотников?

Митя заснул. Поначалу он вздрагивал и что-то бормотал. Ему казалось, что он тоже плывет в лодке по широкой реке, похожей на Иртыш. С ним - Фешка. Они долго гребут веслами. Впереди, на берегу, виден город. В нем множество домов, храмов. "Феша, куда мы заплыли? Это не Тобольск". А приятель отвечает: "К Казани подгребаем... Будешь здесь в университете учиться". "Оставайся со мной", - просит Митя. И слышит ответ: "Нет, хочу работать дома, в кузне. Я батю не предупредил, будет волноваться... А ты приезжай на родину, повидаемся. Тобольск - город славный..." Митя обещает приехать, говорит, что любит родной город, всех, кто в нем живет... "Вот и договорились!" - улыбается Фешка. Он высаживает Митю на берег и уплывает. А Митя идет к большому, незнакомому городу...

34. СНОВА В ДЕРЕВНЮ

Через два дня старая бричка Менделеевых вздымала пыль на дороге, убегающей на восток от Тобольска. Марья Дмитриевна ехала с сыновьями на лето в Аремзянское. Вслед за бричкой катила наемная пролетка, в которой сидели Иван Павлович, Поля и Лиза. Днем раньше в село отправили две подводы, груженные скарбом. С этим маленьким обозом уехали слуга Яков и кухарка Прасковья.

Соскучившиеся по простору полей и лугов, по буйной мощи леса, горожане радовались и даже пробовали петь. Встречный ветерок относил от лошадей слепней и мошек. Ларион ослабил вожжи, предоставив саврасым свободу. Кони шли ровной рысью.

Под ритмичное постукивание колес Марья Дмитриевна задремала. Сыновья, чтобы не беспокоить ее, молчали. Паша прикидывал, чем будет заниматься летом в Аремзянском. Митя вспоминал недавнее прошлое, совсем недавнее. Вчера он пошел на Большую Спасскую, чтобы порасспросить Фешку о тех двух мужиках, которые уплыли в челне. Каково же было его огорчение, когда он не застал Кожевниковых дома!