Себастьян Хаффнер - Соглашение с дьяволом. Германо-российские взаимоотношения от Первой до Второй мировой войны

И неожиданно они остались в одиночестве. То, что уже ощущало большинство большевиков — что с заключением мира в Брест-Литовске над Россией разразилась ужасная катастрофа — это тем более ощущали их противники, и тем самым вдруг страна снова стала на их сторону. Ведь не они заключали этот позорный мир! Естественно, что они тоже не могли возобновить войну против Германии, и у них тоже не было больше армии. Но гражданскую войну против большевиков, против партии Брест-Литовского мира, партии предательства и национального позора — эту войну они могли разжечь, для этого было достаточно условий.

Повсюду теперь неожиданно снова возникали контрреволюционные объединения — из выживших офицеров и небольших распыленных военных частей, которые оставались тут и там. Они быстро нашли поддержку держав Антанты, чьи дипломаты и агенты секретных служб все еще были в стране и с самого начала лихорадочно работали против большевиков, которые были для них «агентами кайзера». После столь недавней войны в России еще повсюду было оружие, и деньги в распоряжении «белых» теперь были в неограниченном количестве. Летом 1918 года везде и повсюду в России вспыхнула гражданская война.

Одновременно в правительстве произошел раскол. Первое правительство Ленина было еще коалиционным правительством: кроме большевиков, в нем заседали «левые социал-революционеры» (эсеры), партия, которая была старше большевиков и повсюду, особенно в деревне, имела крепкие корни. После Брест-Литовска они вышли из правительства и провозгласили свою борьбу не на жизнь, а на смерть. «Не на жизнь, а на смерть» — в этом случае следует воспринимать очень буквально, ведь это была партия старых, квалифицированных террористов и бомбистов из царского времени, партия, которой не нужна была армия, поскольку она была привычна бороться с помощью направленного, точного оружия: политическими убийствами, «индивидуальным террором». Их провозглашение борьбы означало для каждого члена большевистского руководства непосредственную опасность для жизни.

И они тоже вскоре объединились с тайными службами западных держав. Это была очень пестрая, но тревожно широкая коалиция гражданской войны, которую весной и летом 1918 года Антанта поставила на ноги в России: жестко консервативные царские генералы и адмиралы, либеральная буржуазия со своими партиями, меньшевики — российское подобие СПГ — и левые социал-революционеры, а также «анархисты» и «нигилисты». До 1917 года все эти группы и партии боролись между собой до крови, но теперь у всех у них был только один враг: большевики. И у этого врага теперь был момент наивысшей слабости, психологической и материальной. Они исчерпали революционный порыв, шок от Брест-Литовска нанес партии уничтожающий удар. А к гражданской войне они не были готовы: Красной Армии еще не существовало.

Позже должно проявиться, что и очень большие, управляемые на расстоянии контрреволюционные коалиции гражданской войны имеют свои фатальные слабости: их пестрота предотвращала любое длительное политическое и военное сотрудничество, а державы Антанты по окончании войны с Германией постепенно потеряли интерес к русской контрреволюции. Так большевики и одержали постепенно верх в длительной, ужасной гражданской войне в последующие два года и смогли раздельно и последовательно победить различные контрреволюционные армии. Сегодня это выглядит само собой разумеющимся. Но в середине 1918 года не было никакого проблеска будущей победы «Красных» над «Белыми», которая постепенно обрисовалась в 1919 и стала окончательной в 1920 году. В этой начальной фазе гражданской войны казалось, что все козыри в руках у белых, и казалось, что вопрос не стоит — будут ли побеждены большевики; вопрос в том — как долго смогут они еще держаться.

На севере, в Мурманске и в Архангельске, высадились английские и французские войска, на Дальнем Востоке, во Владивостоке — японские, а затем и американские. Позже добавились высадки французов на побережье Черного моря. Из этих баз производилась организация и снабжение войск «белых» генералов. От побережий с севера, с востока и с юга они продвинулись почти без сопротивления внутрь страны. Сфера власти, остающаяся у большевистского правительства в Москве, с каждой неделей все уменьшалась.

Внутри самой России наиболее компактной и боеспособной военной силой в эти месяцы был чешский легион. Это были чешские полки старой австро-венгерской армии в количестве около 30 000 человек, которые в 1916 году в полном составе перешли на сторону русских и с тех пор были заново сформированы и вооружены. В борьбе партий в гражданской войне они сначала были нейтральными. Они хотели независимой Чехословакии — это было все, что их интересовало. Но это автоматически делало их врагами австрийцев, а таким образом и немцев — и тем самым союзниками держав Антанты. А в ситуации лета 1918 года это означало — врагами большевиков, «агентов кайзера». Чехи внезапным нападением завладели Транссибирской магистралью и одним ударом открыли всю азиатскую часть России белым войскам адмирала Колчака.