Любор Нидерле - Славянские древности

О зличанах см. Kosmas, 1, 27; Kristian, 10; Dalimil(ed. Monrek), 41, 51.

Впервые это наименование упоминается в фальсифицированной записи Chron. Moissiacense и в анналах Тиллианских 805 года (см. „Slov. star.“, III, 201). Дать верное толкование этому названию явно славянского типа до сих пор не удавалось. См. об этом подробнее в „Slov. star.“, III, 202, примечание 4.

Вопрос о местонахождении этого загадочного Велеграда имеет большую литературу. См. „Slov. star.“, III, 204. Одни искали его в Моравии неподалеку от города Угерского Градишта, где находится древний монастырь под названием Велеград, другие — уже в более позднее время — у замка Девин, стоящего у впадения реки Моравы в Дунай (древняя Довина князя Ростислава). Однако это второе предположение менее правдоподобно, чем первое.

См. Kosmas, I, 14, Anon. regis Belae, XXXV.

Ann. Einhardi, 791; Friedrich, Cod. dip. Bohem., I, 41. Более подробно по этому вопросу см. „Slov. star.“, III, 212.

См. стр. 72.

См. „Slov. star.“, III, 214.

Это вероятнее всего. В данном случае разделяю точку зрения Ад. Шеланговского, см. „Slov. star.“, III, 218.

Наименование их происходит от названия реки Слензы (Slęze) и одноименной с нею горы Сленз (Slęz) (нынешняя Соботка), где находился их культовый центр. О связи между названием Slęz (Сленз) и германским Siling см. выше, на стр. 101.

Например, в книгах А. Беловского, С. Смолки, Е. Богуславского, Бобринского, Бартошевича и других. См. „Slov. star.“, III, 224.

Сюда, очевидно, относится и название Lingones в Salon. historii Томаша Сплитского(VII: venerunt de partibus Poloniae, qui Lingones appellantur).

Имя прилагательное польский в старославянском лендьски (lędьskъ). См. „Slov. star.“, III, 228 и сл.

См. „Slov. star.“, III, 229.

Здесь очевидна описка автора, нужно было сказать — „вдоль Одера“, притоком которого является Ольша. — Прим. ред .

Речь идет о так называемых силезско-моравских ляхах. Часть Моравии, заселенная ими, называется Ляхи (Lašsko). „Slov. star.“, III, 204, 232.

См. A. Meillet, Le monde Slave, 1917, III–IV, 403.

И. Филевич, История древней Руси, I, стр. 33, Варшава, 1896; Н. Надеждин, Опыт исторической географии, 1837.

А. Шахматов, Bulletin de l’Acad. imp. des sc. de St. Petersbourg, 1911, 723; I. L. Pič, Starožitnosti, II, 219, 275.

Волоком назывался низкий и узкий перешеек между двумя реками, через который легко было перетащить лодку с товарами из одной реки в другую. В переносном значении волоком называлась также и область, где были такие волоки, в частности область у истоков Днепра, Двины и Волги. Отсюда в древней Руси земли за этой областью называли Заволочье.

Дон был связан с Волгой известным волоком между Царицыном и Калачом.

См. об этом подробнее у Н.П. Барсова, Очерки русской исторической географии, Варшава, 2-е изд., 1885.

См. „Slov. star.“, III, 231.

На основании этого родства и древнего соседства и возникли известные теории о славянском происхождении даков, которые, разумеется, являются ошибочными, если считать даков собственно славянами.

См. „Slov. star.“, I, 217.

Следует обратить внимание хотя бы на слова богъ, ватра, соха, куръ, секера, топоръ и т. д.

Я. Пейскер, исходя из ряда предположительных тюрко-татарских слов, перенятых славянами еще до нашей эры, говорит о жестоком рабстве, от которого издавна страдали славяне, находясь под тюрко-татарским игом. Виновниками этого рабства, по его мнению, были начиная с VIII века до н. э. скифы.

См. „Slov. star.“, I, 512. Из русских историков можно назвать, например, Д. Иловайского, В. Флоринского, Д. Самоквасова.

Iord., IV, 28; см. далее, стр. 142. Их наименование сохранилось в русском языке в слове „исполин“.

Iord., Get., 119, 120.

Теории о предполагаемом славянстве гуннов в историографии, собственно, уже забыты. Эту теорию выдвинул в 1829 году Ю. Венелин в сочинении „Древние и нынешние болгары“ (Москва), а после него ряд русских и болгарских историков, включая в конце XIX века и В. Флоринского, И. Забелина и Дм. Иловайского. Заслуга опровержения этой теории (одновременно с гуннами славянами считали также собственно болгар и роксоланов) принадлежит М. Дринову, В. Миллеру и особенно В. Васильевскому (см. его работу „О мнимом славянстве гуннов, болгар и роксолан“, ЖМНП, 1882–1883).