Н. Новиков - Операции флота против берега на Черном море в 1914-1917 годах

В 11 ч 16 мин «Александр I» во время подъема первого гидроплана был атакован подошедшей незаметно подводной лодкой, выпустившей торпеду под углом в 45° с носа. Последняя была замечена с расстояния 4–5 кабельтовых, и это дало возможность своевременно дать ход, положив руль лево на борт. Торпеда шла в середину корабля под котельное отделение. Корабль дал ход настолько своевременно, что торпеда прошла всего лишь в 5 м за кормой и, слегка отклоненная струей винтов, уткнулась в находившийся здесь гидросамолет лейтенанта Эссена, который едва ее не задержал {87} . По-видимому, отработав уже весь свой ход, торпеда, продержавшись некоторое время на поверхности, затонула {88} .

По предполагаемому месту подводной лодки был открыт огонь ныряющими снарядами, но самой лодки ни с авиатранспорта, ни с ближайших самолетов замечено не было. Только некоторое время спустя, когда авиатранспорт уходил на N, один из летчиков, поднявшийся вторично с воды, заметил лодку и указал ее место дымками {89} . Она шла контркурсом, имея перископ над водой, по правому траверзу авиатранспорта, по-видимому, имея целью повторить атаку.

Открыв огонь, авиатранспорт двумя близкими попаданиями ныряющих снарядов заставил подводную лодку уйти под воду, после чего она уже больше не появлялась до конца операции [54].

Одновременно наличным самолетам и обоим миноносцам было приказано начать поиски подводной лодки, во время которых оба авиатранспорта отошли в море и здесь двигались переменными курсами.

Когда поиски в течение 40 мин не привели к положительным результатам, крейсера подошли ближе и здесь стали принимать аппараты. К 13 ч 30 мин был поднят последний аппарат, прибуксированный миноносцем «Громкий», после чего авиатранспорты направились в Севастополь, куда и прибыли к 13 ч 7 февраля. Миноносцы же, несшие блокаду, вернулись в свой район.

Нами уже были сделаны некоторые указания на недостатки организационного характера в области выполнения блокады Угольного района, поскольку это имело связь с данной операцией воздушного налета. По отношению же к этой последней необходимо прежде всего отметить следующее:

1. Отсутствие разведки, следствием чего явилось неожиданное наличие воздушной обороны Зунгулдака, которая оказывала энергичное противодействие гидросамолетам при их попытке летать ниже мешающих бомбардировке облаков.

2. Отсутствие плана подготовки, что отразилось на действиях как командования авиатранспортов, так и летного состава во время выполнения операции. Так, у первого отсутствовало руководство действиями аппаратов, у летчиков же наблюдалась разбросанность действий и случайный выбор объектов нападения. Это было, прежде всего, результатом неправильной организации, так как при существовавших взаимоотношениях частных начальников задача авиатранспортов сводилась лишь к выполнению перевозки и к доставке летных средств к району операции.

3. Характернейшей чертой операции является отсутствие ответственного руководителя ею. Начальник маневренной группы и составитель плана операции находился с прикрытием в 30–40 милях от места операции и был лишен какой-либо возможности принимать решения в соответствии с тем или иным изменением обстановки, особенно в условиях срочности. Этим правом не пользовался и старший из командиров авиатранспортов, который стоял перед вопросом, посылать ли аппараты в операцию при наличии низкой облачности. На месте не оказалось никого, кто имел бы право решить вопрос о целесообразности выполнения операции. Далее, когда выяснилась невозможность успешного действия аппаратов, опять-таки никто не мог принять на себя решение, нужно ли ограничиться выполненным или следует повторить операцию в тот день, когда погода и обстановка это позволят, раз цель не была достигнута.

Таким образом, здесь выступает на сцену крупнейший недостаток организации командования, присущий почти всем операциям этого периода на Черном море. Несмотря на основное условие, предусматривающей, чтобы план выполнялся тем, кто его составляет, здесь составитель плана является лишь фиктивным участником операции, так как руководство ею ведется из Севастополя командованием флота, и это отстраняет начальника маневренной группы от руководства, оставляя за ним роль начальника прикрытия.

Из радиопереговоров, имевших место за время операции, совершенно ясно выступает роль командования в качестве единственного распорядителя операции, направляющего действия отдельных частей. Что это так, видно хотя бы из того, что начальник маневренной группы (и, повторяем, составитель плана) совершенно не реагирует на недостижение цели операции и дает разрешение авиатранспортам вернуться в базу «в соответствии, — как он пишет в донесении, — с планом». Между тем в плане определенно указывается, что в случае недостижения цели операции по каким-либо причинам авиатранспорты присоединяются к прикрытию, так как «операция может быть повторена в один из последующих дней» пребывания группы в море.