Павлюченков Алексеевич - «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

Кампания по проверке была полна нелепостей и недоразумений. Например, из партии вычистили шифровальщиков ЦК, которые почти круглосуточно сидели за своей секретной работой Их исключили за отрыв от масс и партийной работы. Исключали также по подозрению: дескать, зачем вы учитесь? вступили в партию, чтобы попасть в вуз? Притом забывали, что на учебу в вузы коммунистов направляли сами губкомы по разверстке и требованию Цека. В Институте красной профессуры из 135 слушателей было исключено 43 человека по обвинению, что они идеологически чужды партии, «не срослись». МКК сейчас же восстановила 1/ 3из них, затем почти 2/ 3восстановили в ЦКК, вне партии осталось только 3 человека [686].

Прежде всего, было непонятно, кого чистить? При обсуждении доклада Ярославского новый секретарь МК РКП(б) Угланов заметил, что с самого начала проверка взяла неверное направление. Она пошла с партийного бунта зимой по инициативе оппозиции, а в настоящее время необходимо освобождать партию от элементов, которые выражают тенденции, осужденные конференцией и съездом партии. (То есть саму оппозицию и исключить.) [687]Ворошилов поддержал: Угланов прав на 100 %, нужно выправлять линию. Каганович выразил недоумение: как долго будем держать партию в состоянии перманентной чистки? Когда она закончится — никто не знает.

Не знали в Оргбюро, не знали и выше, чистка приобретала хронический характер. Политбюро не отказалось от нее (было чрезвычайно соблазнительно использовать чистку партии, развязанную оппозицией, против самой оппозиции), но поддержало меры против ложных доносов и напомнило проверкомам о бережном отношении к руководству хозорганов, подчеркнув сугубо закрытый характер заседаний проверочных комиссий [688]. Аппарат постепенно приходил к выводу, что кампанейские чистки — это не метод оздоровления партии, рациональнее просто исключение по контролю и инициативе сверху.

Период между XIII и XIV съездом партии стал временем завершения начавшейся весной 1924 года реорганизации Красной армии. Произошло изменение структуры центрального и периферийного аппаратов военного ведомства, пересмотр командного состава под углом зрения отбора и выдвижения новых кадров. Сам Троцкий, обставленный со всех сторон по правилам любимого им охотничьего искусства, после январского пленума ЦК и ЦКК и обвинения его в антиленинизме и мелкобуржуазном уклоне, решил увести свою идейную борьбу от злободневных вопросов партийного строительства в плоскость воспоминаний, чтобы, используя события недавнего прошлого, показать партии, кто из нынешнего ЦК был уклонистом, а кто верным ленинцем. Троцкий вновь решил положить свое «перо» [689]на чашу весов против всемогущей бюрократической и агитационно-пропагандистской машины ЦК РКП(б).

В мае 1924 года он издал книгу «О Ленине». Это эссе из старых работ, выступлений, воспоминаний и ретроспективных размышлений преследовало, прежде всего, цель показать исключительную близость и единомыслие Троцкого с Лениным. Он утверждал: в дореволюционную эпоху разногласия были, но во время революции я пришел к Ленину полностью и навсегда.

Осенью Троцкий вне всякого хронологического порядка выпустил первую часть 3 тома собрания своих сочинений, посвященную 1917 году. Смысл этого маневра заключался в том, что публикацию выступлений и статей периода революции Троцкий сопроводил предисловием под заголовком «Уроки Октября», носившем острый полемический характер. Публикация развивала идеологическое наступление вождя оппозиции на группировку Сталина, Зиновьева и Каменева. Мотивируя необходимостью изучения опыта Октябрьской революции, Троцкий извлек малоизвестные широким партийным кругам материалы периода 1917 года. Задачей было дискредитировать соперников, подорвать их авторитет, используя их же оружие — противопоставляя Ленину и его политике. Были подняты исторические факты, свидетельствовавшие о существенных разногласиях всех трех триумвиров с Лениным во время подготовки и проведения Октябрьской революции.

Несмотря на то, что литературный демарш Троцкого был серьезным ударом по престижу Сталина и, прежде всего, Зиновьева и Каменева, тройка сознательно провоцировала его выступление, надеясь выиграть раскручиваемую ими со своей стороны идеологическую кампанию против «троцкизма». Через три года Зиновьев, уже будучи сам в оппозиции Сталину, в узком кругу признавался, что кампания против «троцкизма» состоялась бы независимо от появления «Уроков Октября», так как план начать дискуссию был предрешен, искали только повода [690]. Тройка рассчитывала разгромить Троцкого в дискуссии, безошибочно опираясь на кадры партийного аппарата и его необычайно возросшую за последний год идеологическую мощь. Весь 1924 год прошел под знаменем антитроцкистской кампании, в которой роль правофланговых играли Каменев и Зиновьев. Осенью борьба вспыхнула с новой силой.