Павлюченков Алексеевич - «Орден меченосцев». Партия и власть после революции 1917-1929 гг.

XIII конференция вынесла решение о прекращении на целый год приема в партию непролетарских элементов. Это было вполне в духе Ленина, к которому в эти дни пришло последнее просветление сознания перед окончательным уходом. Но совсем не в его духе оказалась та горячка по «ленинскому призыву» в партии, развернувшаяся почти немедленно после его кончины. При самом Ленине никаких массовых наборов в партию быть не могло (такое имело место только один раз в 1919 году, когда партийный билет был реальной путевкой на деникинскую виселицу). Главный чистильщик партии никогда не допустил бы этого. Ленинский призыв опрокинул все известные жесткие требования Ленина к условиям приема в партию. Парадоксальным образом «ленинский набор» пошел вразрез с самим «ленинизмом».

Но история для непосвященных в ее секреты целиком состоит из видимых парадоксов. Следующий из них заключался в том, что, согласно утвержденной инструкции по призыву, все кандидатуры желающих вступить в партию должны были обсуждаться на общих собраниях рабочих предприятий. Для нас уже понятен этот отнюдь не партийный, а универсальный, всенародный принцип формирования партии.

Где предпочтение, там и потребление. Партийное руководство было вынуждено отойти от пустой демагогии и проповеди бескорыстного служения партии и идеалам коммунизма. Когда рабочий 1923―1924 годов вступал в партию, то был уверен, что уже не попадет в число безработных. Его не сократят, его детей будут учить, получатся льготы на оплату жилья и т. п. Словом, появятся маленькие, но важные в быту привилегии.

Антитроцкистская направленность призыва понятна. Сталинскому руководству было практически важно, чтобы классовые антибюрократические установки партийных новобранцев трансформировались в антитроцкистское настроение. Для этого следовало приложить усилия, поскольку из Москвы до самых окраин невооруженным глазом была видна крайне низкая политическая и элементарная грамотность рабочих из массового ленинского призыва. Всю весну 1924 года аппарат Цека поглощали мелочи технологии обработки призванной массы, в частности вопрос о ликвидации политнеграмотности новоиспеченных партийцев. Согласно особому постановлению принимаемых снабжали специальной библиотечкой в качестве подарка от РКП(б). Библиотечка включала брошюры Зиновьева «История партии», Каменева «Ленин и РКП», Ярославского «О ленинизме» и т. п. Бухарину было поручено специально написать книжечку о программе партии применительно к текущему моменту. Себестоимость одной библиотечки «ленинизма» антитроцкистского разлива выходила в рубль на новые деньги, следовательно, партийные расходы по этой статье составили 100 тысяч рублей. В марте Цека отправил на места более сотни товарищей из партшкол, совшкол, наркоматов и профсоюзов на срок от 2-х месяцев до года для партвоспитательной работы в связи с ленинским призывом. В конце марта при ЦК состоялось совещание из представителей 25 крупнейших пролетарских центров по вопросу о приеме рабочих «от станка» в партию.

Троцкий до поры с присущей ему надменностью наблюдал всю эту суету, направленную против него лично, но потом забеспокоился и сам стал разъезжать по рабочим регионам и тоже по-своему агитировать в партию. Людям еще было не видно, что содержание его популярной оболочки уже давно и непоправимо источил аппаратный червь, блестящий имидж еще не потускнел. Троцкий был непревзойденным оратором массовых аудиторий, в гражданскую он умел словом останавливать бегущие с позиций части, и после него люди шли в партию, шли в массовом порядке, как это было в Донбассе. Но здесь призванных воодушевляло другое настроение, поскольку Иоанном Крестителем был Троцкий, а не Зиновьев.

Партии удалось добиться количественного успеха призыва, рабочие охотно шли в партию, так, важная тульская парторганизация увеличилась в 2¼ раза [673]. Каганович писал, что до ленинского призыва в партии насчитывалось 170―180 тысяч рабочих, но не все из них настоящие. Около 120 тысяч уже очень далеко удалились «от станка» и работали в учреждениях. После ленинского призыва настоящих рабочих «у станка» стало 150 тысяч. Однако Каганович указывал на опасность: «Если мы эти 150 тысяч своевременно не обработаем, не поставим правильной организационной и воспитательной работы, то может получиться обратный результат» [674].

Качество новоиспеченных членов партии было не то. Например, секретарь ячейки «Трехгорной мануфактуры» высказал мнение, что возможно не следует по особо важным решениям ячейки информировать контингент «ленинцев», которые могут такие решения делать достоянием беспартийных. На Трехгорке имелся случай, когда «ленинцы» вместе с беспартийными подали в завком петицию об отмене одного постановления ячейки [675].