Дмитрий Винтер - 1612. Все было не так!

В свете этого, кстати, странным выглядит утверждение Л.Е. Морозовой о том, что у Шуйского весной 1608 г. было чуть ли не десятикратное численное превосходство над новым Самозванцем, поскольку сама же она признает, что у Шуйского было 50 000 воинов, а у Самозванца – 8000 одних казаков [355]  Морозова Л.Е. Смута… С. 256. , при том, что основу его войска составляли поляки; странно и утверждение участника тех событий поляка Н. Мархоцкого о том, что всего за второго Самозванца собралось до 4000 поляков [356]  Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000. С. 30. : маловато будет! Впрочем, возможно, тут Н. Мархоцкий и Л.Е. Морозова путают апрель 1608 г. с октябрем 1607 г.

Итак, Василий Шуйский, вместо продолжения войны, вернулся в Москву с триумфом как победитель Болотникова. А второй Самозванец между тем поднимал один город за другим: Карачев, Брянск, Орел. Впрочем, последний и поднимать не надо было, как и многие другие южнорусские города… Не от тех ли времен осталась поговорка: «Орел да Кромы – первые воры»? К нему примкнули и остатки войск Болотникова, например отряд вскоре печально прославившегося Ивана Заруцкого, который состоял по большей части из донских казаков [357]  Морозова Л.Е. Смута… С. 252. . Зимой 1607–1608 гг., поскольку северские дворяне, как уже сказано, к тому времени перешли к Шуйскому, Самозванец издал указ об отдаче их земель своим сторонникам из холопов; у кого из дворян в усадьбах жили дочери, те были отданы новым владельцам в жены [358]  Скрынников Р.Г. Смутное время… С. 309. . Одновременно грамоты Самозванца, с одной стороны, убеждали русский народ отступиться от Шуйского, а с другой – не поддаваться разным «царевичам»: таких предписывалось ловить, бить кнутом и сажать в тюрьму до особого царского указа насчет их дальнейшей судьбы [359]  Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 515–516. .

Что касается московского правительства, то его положение было непрочным даже с точки зрения иностранцев, от которых московские власти старались по принятому обычаю скрыть стоящие перед страной проблемы. Так, Г. Паэрле свидетельствует, что триумф Шуйского зимой 1607–1608 гг. был очевидно непрочным: далеко не все в Москве были уверены, что война окончена, стрельцы под большим секретом говорили самому Паэрле и другим, что «главный вор» бежал в Польшу и может вернуться… [360]  Источники истории. С. 330–331. Да и странно было бы обратное настроение в столице, если чуть ли не полстраны по прежнему не контролировалось центральной властью!

Наконец, в апреле 1608 г. в Орел прибыл (вероятно, последним из тех панов, которые перечислялись выше) поляк Роман Ружинский (или Рожинский), он оттеснил Меховецкого от фактического руководства движением, а вскоре и убил его на дуэли [361]  Иловайский Д.И. Указ. соч. С. 106. (мнение самого Самозванца при этом снова демонстративно игнорировали…) и стал «гетманом Руси». Ружинский вел себя крайне нагло, он требовал, чтобы при его приходе «царь» тут же бросал все дела (даже, скажем, мытье в бане, которое тот очень любил), а на пирах добился права сидеть с «царем» за одним столом – немыслимое по тем временам в Московской Руси нахальство: царю полагалось сидеть за особым столом.

Правда, тогда еще Самозванец имел некоторое мужество для противодействия полякам – например, однажды он при очередной «размолвке» крикнул им: «Не хотите – идите, не держу!» В итоге произошла стычка поляков со стрельцами Самозванца и пришедшими ему на помощь казаками И. Заруцкого, донцами и запорожцами. Это заступничество спасло Самозванцу жизнь, однако кончилось все это для него все-таки плохо – домашним арестом и необходимостью извинений перед поляками [362]  Морозова Л.Е. История… С. 297–298; Морозова Л.Е. Смута… С. 255. .

Примерно тогда же, зимой и весной 1608 г., изменилось и отношение к российским событиям официальной Варшавы: канцлер князь Лев Сапега теперь уже с дозволения короля собрал несколько тысяч воинов и вторгся в Россию. До этого, как мы помним, из поляков участвовали в авантюре Лжедмитрия II только спасавшиеся от преследования участники шляхетского «рокоша». С этого момента в лагере Самозванца не только стало падать влияние сторонников Болотникова и расти значение польской шляхты, но вскоре, по мере его успехов, началось возвышение роли и значения и русского боярства [363]  Скрынников Р.Г. Смутное время… С. 317–319. .

Как бы то ни было, когда весной 1608 г. царское войско после зимней передышки собралось снова, было уже поздно. Оправившись от испуга, Лжедмитрий II начал наступление и 30 апреля – 1 мая разбил войско Шуйского, руководимое бездарным братом царя Дмитрием Шуйским (с этим «злым гением» царствования Василия мы еще не раз столкнемся…) под Болховом. При этом основной причиной поражения, как свидетельствует Н. Мархоцкий, была элементарная недооценка противника, а точнее, почитание противника за полных дураков: московиты, пишет этот автор, рассчитывали на то, что «мы будем так глупы, что пойдем в атаку, не узнав местности» [364]  Мархоцкий Н. Указ. соч. С. 36. .