Роман Белоусов - Вещий Авель

По существу это было новое заточение, ибо монастырь этот был не столько обителью для отказавшихся от мира подвижников, сколько острогом для духовных и светских лиц.

Здесь и довелось Авелю прожить остаток дней. Прорицатель скончался 29 ноября 1841 года после продолжительной и тяжелой болезни, напутствованный Святыми Таинствами, и был погребен за алтарем церкви Св. Николая.

Но оставались в памяти его пророчества о том, что ждет русских царей в будущем, какая судьба уготована Провидением Александру II и Николаю II. Ответ Авеля на вопрос Павла I хранился в запечатанном конверте и до поры был недоступен.

За полвека до начала эпохи Александра II вещий Авель назвал будущего царя Освободителем. Что мог иметь в виду предсказатель? Только ли освобождение балканских народов от османского ига? Или он прозревал великие реформы и освобождение крестьян? То есть отмену крепостного права, которого сам, как говорится, хлебнул с лихвой.

Александр II осуществил то, что задумал еще его дядя Александр I. Но именно на этого царя было совершено четыре покушения и — ирония российской истории — убит он был в 1881 году, когда собирался подписать конституцию. Историк В. О. Ключевский скажет о нем: «Он заметно отличался от своих ближайших предшественников отсутствием наклонности играть в царя. Александр II по возможности оставался самим собой и в повседневном, и в выходном обращении… Он не хотел казаться лучше, чем был, и часто был лучше, чем казался. Он не искал усиления, но умел ценить умных и образованных дельцов… Такие дельцы и вынесли на своих плечах тяжесть законодательной работы над крестьянской реформой. Он отличался мужеством особого рода. Когда он становился перед опасностью, мгновенно выраставшей перед глазами и обыкновенно ошеломляющей человека, он без раздумья шел ей навстречу, быстро принимал решения».

Но, как и у всякого живого человека, у Александра II были слабости. Нередко он колебался, решался на скорые, подчас необдуманные действия, а главное, был опасливо-мнительным. Как ни странно, мнительность становилась источником решимости. Больше всего он опасался восстания снизу и поэтому решился на революцию сверху.

За крестьянской реформой (1861) последовали реформы образования (1863), судебная (1864), местного самоуправления (1864, 1870), финансов и печати (1865), военная (1860–1870). Целый, как сказали бы мы сейчас, пакет реформ, продолжавших и дополнявших одна другую. Можно добавить, что при Александре II завершилось присоединение к России Кавказа (1864), Казахстана (1865), значительной части Средней Азии (1881).

Современному читателю, чтобы составить сколько-нибудь объективное представление о годах царствования Александра II, об эпохе России времен отмены крепостного права и Александре II как государе и человеке, нельзя ограничиться сухими строками школьного учебника.

Многое отличало нового царя от предшественников в день восшествия на престол. О нем знали сравнительно мало: этот человек любил путешествовать. Несмотря на военное прошлое, он слыл человеком миролюбивым, и на основании этой репутации биржи западных государств ознаменовали его воцарение общим повышением курса государственных бумаг. В 1855 году ему было уже тридцать семь лет. Это был сложившийся человек, воспитанный более поэтически (его наставником стал известный поэт В. А. Жуковский), нежели прозаически, с привычкой к продуманному принятию государственного решения и без склонности играть в солдатиков, оловянных или живых.

Важную деталь подчеркивал А. И. Герцен в открытом письме государю 11 марта 1855 г. «Государь! — писал он. — Ваше царствование начинается под удивительно счастливым созвездием. На Вас нет кровавых пятен, у Вас нет угрызений совести.

Весть о смерти отца Вам принесли не убийцы его. Вам не нужно было пройти по площади, облитой русской кровью, чтобы сесть на трон. Вам не нужно было казнями возвестить народу Ваше восшествие.

Летописи Вашего дома едва ли представляют один пример такого чистого начала».

И дальше Герцен восклицал:

«Уму нашему тесно, мысль наша отравляет нашу грудь от недостатка простора, она стонет в цензурных колодках. Дайте нам вольную речь… Нам есть что сказать миру и своим.

Дайте крестьянам землю — она и так им принадлежит».

Казалось, Александр II по настроению своему и просвещенности был готов сделать и то и другое.

Как никто из российских самодержцев, Александр II был подготовлен к своей исторической роли. И дело даже не в том, был ли он либералом. Александр II был убежден, как и вся «интеллигентная» Россия, что отсталое его Отечество сможет занять подобающее место в мире лишь после глубокого преобразования, что это преобразование будет делом его личной славы и восстановлением императорского престижа.