Андрей Еременко: Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги

Для многих военных, в том числе и для меня, мучительным было находиться в госпиталях. Без труда, без самой неотложной работы, которой на фронте всегда через край, вынужденное бездействие подобно гнету и моральному, и физическому.

В Цхалтубо я как бы заново переживал минувшие события. Слушая ежедневные сообщения Совинформбюро по радио, читая газеты и журналы, я мысленно переносился на фронт к тем, кто не на жизнь, а насмерть бился с врагом за наше правое дело. Воспоминания о боевых друзьях вызывали неукротимое желание быть рядом, делить радости военных успехов и горечь неудач, вести на ратные подвиги войска, бить фашистских разбойников, очищать от них нашу священную землю.

В последний период боев на Сталинградском фронте и в особенности на Южном я с трудом передвигался. В конце января 1943 г. состояние моего здоровья резко ухудшилось. Два тяжелых ранения давали о себе знать, старые раны то и дело открывались, на воспаленных участках появлялись новые. Все это сопровождалось нестерпимой болью с угрозой общей гангрены. Консилиум врачей Южного фронта сделал заключение о необходимости немедленной госпитализации.

Нужно добавить, что состояние моего здоровья в значительной степени ухудшилось в связи с постоянным напряжением в период Сталинградской битвы в течение шести месяцев, где я затрачивал массу сил и энергии для управления войсками. Каждый из 180 сталинградских дней требовал предельной отдачи духовных и физических сил.

Оставлять командование Южным фронтом не хотелось. Войска вели успешные наступательные бои. Овладев Батайском, мы устремились на Ростов-на-Дону. Все мои старания остаться в строю, хотя бы до освобождения Ростова-на-Дону, оказались безуспешными. В Москве было принято решение направить меня в Цхалтубо. Переправляли меня в лежачем положении на специально оборудованном легковом автомобиле. Ехать предстояло через Зимовники, Моздок, Орджоникизде, по Военно-Грузинской дороге на Тбилиси. Путь этот в тех условиях был не из легких: дороги бомбились врагом и часто становились непроезжими из-за снежных заносов. Особенно трудным был участок пути от Зимовников до Моздока. Последние километры перед Моздоком ехали в полнейшей темноте под свист и завывание вьюги. Впереди машины шел офицер для поручений Федор Васильевич Орлов [1] , а мы медленно двигались за ним, иначе отыскать дорогу не было никакой возможности.

В пределах Кавказа дорога стала спокойнее. Мы не переставали восхищаться величественной природой этих мест, воспетых почти всеми нашими поэтами.

7 февраля вечером приехали в Тбилиси. Ночевали у командующего Закавказским военным округом генерала армии И.В. Тюленева. Встретил он нас очень радушно. Я и раньше знал Ивана Владимировича как чуткого, отзывчивого и задушевного человека, а эта встреча с ним еще более сблизила нас. На следующее утро Иван Владимирович проводил меня в Цхалтубо, предоставив свой служебный вагон. Вскоре мы проехали Кутаиси и спустя несколько часов прибыли на место. Встречали нас начальник санатория Варден Чиковани и секретарь райкома Валико Тогонидзе.

Вначале меня разместили в общем корпусе, на следующий день перевели в одну из палат двухэтажного особняка, который назывался «домом Сталина», хотя Иосиф Виссарионович никогда там не был. Особняк располагался на возвышенном месте, откуда открывался замечательный вид на окрестности, на величественные горы, обступавшие курорт со всех сторон.

Врачи сразу же назначили мне процедуры и принялись за лечение. Однако после напряженных дней под Сталинградом и на Южном фронте я не мог примириться с вынужденным покоем и бездействием, поэтому я решил использовать это время и написать о том, что было пережито нашими войсками и мною лично в битве на Волге. Я всегда считал, что самой большой удачей, выпавшей мне в жизни, было то, что в самый критический момент войны мне доверили командование войсками на одном из важнейших участков советско-германского фронта – Сталинградском, а также то, что с помощью партии, всего нашего народа и благодаря высокой сознательности и непревзойденным боевым качествам наших советских воинов нам удалось под Сталинградом нанести по вермахту сокрушительный удар, от которого фашистская Германия уже не смогла оправиться. Я горжусь тем, что эту почетную и трудную задачу мне довелось выполнять рука об руку с такими замечательными военачальниками, как Шумилов, Толбухин, Ватутин, Чуйков, Труфанов, Родимцев и другими.