Турсун Султанов - Поднятые на белой кошме. Ханы казахских степей

Важно отметить здесь то, что при этом султаны казахских улусов не относили себя ни к одному из тюрко-монгольских племен, не разделялись на колена. Они были только представителями правящей династии и продолжали составлять замкнуто сословную организацию еще в начале XX века.

Совсем по-другому сложилась этническая и политическая судьба кочевых родов и племен Монголии, которые в полном составе или отдельной частью переселились в эпоху великих завоеваний в западные улусы Монгольской империи. Точных статистических данных о численности монголов, поселившихся в Улусе Джучи, Чагатайском улусе и в государстве Хулагуидов нет: разные исследователи приводят разные цифры [Бартольд, т. 2, ч. 1, с. 150, 258; Петрушевский, 1960, с. 42, 43; Мункуев, 1970, с. 370–372]. Уверенно можно утверждать лишь одно, а именно: в каждом из названных выше трех западных улусов Чингизидов поселилось на постоянное жительство по нескольку десятков тысяч монголов. С течением времени они приняли язык и веру народов покоренных ими стран и ассимилировались; насколько известно, из потомков монголов, пришедших на запад при Чингизхане и его преемниках, только две небольшие группы сберегли свой язык до новейшего времени — это афганские монголы в составе хазарейцев и толмукгунцы в Кукунорской области. Данные источников позволяют исследователю сделать вывод о том, что особенно интенсивно процесс слияния монголов с местным населением и образования новых этнических структур шел в Кипчакских степях.

Тут не место исследовать влияние монголов на строй местной жизни покоренных ими стран; этот вопрос с той или иной степенью полноты рассмотрен в трудах академика В. В. Бартольда и других авторов. Для нашей темы достаточно отметить, что в политической жизни покоренных монголами стран довольно скоро и прочно укрепилась государственная идея, согласно которой хан — только Чингизид, т. е. право Чингизидов править, о котором говорилось выше, вошло в состав политического обычая, получило народное признание. В этом отношении весьма показательно, что даже в XIX веке в Средней Азии и Казахстане происхождению от Чингиз-хана и титулу султан придавалось такое же значение, как происхождению от пророка Мухаммада и званию саййид .

Изучению властных отношений внутри Еке Монгол улуса , Золотой Орды, Чагатайского государства и их политических наследников — Моголистана, государства Тимура, Узбекских ханств и Казахского ханства — и посвящены нижеследующие строки настоящего исследования.

Наследник Чингизхана .

Судьба политического завещания Угедея .

Обстоятельства восшествия на престол Гуюк-хана .

Мунке-хан — избранник Бату и войска .

Раскол династии и распад империи .

Август 1227 года. Стан монгольских воинов на территории Си Ся — государства тангутов в самой глубинке Внутренней Азии. Ханский походный шатер, строго охраняемый особой гвардией — кешиктенами . Там, внутри шатра, окруженный группой приближенных, возлежит на ложе необычайно высокого для монгола роста, величественный человек с широким лбом и узкими глазами на скуластом лице. Это Чингизхан — повелитель мира, властелин вселенной, судья человеческих судеб. Несколько дней тому назад он почувствовал себя плохо и слег.

Ему за семьдесят. Но время, кажется, в тайном заговоре с ним. Правда, годы взяли свое: редкие волосы на голове и длинная борода хана — седые, обветренное широкое лицо — в морщинах. Но давно замечено, что человека старят не морщины, не седина; человека старят глаза, в которых погас огонек. У Чингизхана, даже смертельно больного, лукавый взгляд, то и дело в его „кошачьих глазах“ (выражение мусульманского историка XIII в. Джузджани, который передает здесь слова лиц, видевших хана при его вторжении в Хорасан в 617/1220–21 гг.) мелькают искринки. Но все же близок конец. Он чувствует это. Но как всегда сохраняет необыкновенное самообладание. Тут же, на смертном одре, он приказывает созвать совет и, перед своим отходом в подземное царство Эрклика, делает свое последнее духовное завещание. Вот последний вздох, и жизнь Темучина — Чингизхана завершилась.

Это скорбное событие, согласно „Тарих-и Джахангушай-и Джувайни“, случилось 18 августа 1227 года (в других источниках как мусульманских, так и китайских, приводятся другие даты: 24 августа, 25 августа и т. д.). Останки Чингизхана были доставлены в Монголию и погребены по древнемонгольскому обычаю точное место погребения сохранялось втайне. Одни говорят, писал ученый лама XVII в. Луб-сан Данзан, что Чингизхан „был похоронен на Бурхан-Халдуне. Другие же говорят, что похоронили его на северном склоне Алтай-хана, или на южном склоне Кэнгэй-хана, или в местности, называемой Йэлэ-Утэк“ [Алтан тобчи, с. 242]. Тогда же, в XVII веке, местом погребения Чингизхана признали Ихэ-Эджен-Хоро, в Ордосе, где стояли юрты, якобы с останками Чингизхана. В 1956 г. на месте комплекса Ихэ-Эджен-Хоро был построен роскошный храм; ныне это доходный туристический комплекс и место поклонения [Кычанов, 1991, с. 228].