Василий Молодяков - Несостоявшаяся ось - Берлин-Москва-Токио

Вернувшись в Рим, Сиратори сразу же отправился к Чиано. Предупредив собеседника о холодности Арита к альянсу, посол оптимистично охарактеризовал нового премьера как сторонника союза. Хиранума поддерживал идею оборонительного соглашения против СССР, но опасался портить отношения с Великобританией и США и не хотел форсировать события. «Это не осложняет заключение пакта, но может отсрочить дату подписания», – записал Чиано слова Сиратори и добавил: «Посол очень расположен к альянсу, в котором видит наступательное средство, чтобы получить от Великобритании <���обратим внимание. – ВМ> «многие вещи, которые она нам всем должна».

6 января Аттолико прислал из Берлина исправленный Риббентропом окончательный текст пакта (третий по счету), основанный на тех же принципах, что и прежние германские проекты: цель – борьба с «коммунистической угрозой» (преамбула), консультации об общих мерах в случае «трудностей» (статья 1), экономическая и политическая помощь в случае угрозы (статья 2), помощь и поддержка в случае «неспровоцированной агрессии» с обязательством немедленно конкретизировать меры этой помощи (статья 3), обязательство не заключать сепаратного мира (статья 4), скорейшая ратификация (статья 5). Секретный дополнительный протокол предусматривал создание трехсторонних комиссий министерств иностранных дел для постоянного изучения ситуации и обмена информацией. Из проекта исчезло обязательство не заключать соглашения, противоречащие данному, – положение, действующее прежде всего в мирное время. Интересно, кто был инициатором этой поправки, четко обозначившей отличие данного договора от Антикоминтерновского пакта? Пакт выглядел предупреждением западным демократиям и Советскому Союзу, но оставлял лазейку для заключения какого-либо договора с ними до начала военных действий. В общем его можно назвать документом «предвоенного» времени, еще не делающим войну фатально неизбежной.

Договор был готов к подписанию. 8 января дуче, по свидетельству Чиано, полностью одобрил присланные тексты, лишь немного исправив преамбулу [В дневниковой записи за этот день Чиано утверждал, что в преамбуле проекта Риббентропа была фраза об «угрозе большевистской гангрены» как причине пакта и что Муссолини исправил ее. Однако ни в одном из известных документов такой фразы нет.]. Дело было за японским правительством, которому проект также был сообщен 6 января. Арита был вынужден согласиться с включением в число потенциальных противников Великобритании и Франции, но, стремясь максимально сбалансировать ситуацию, предложил ограничить действия Японии против них политической и экономической, а не военной помощью. Кроме того, указывал он, раз договор является продолжением и развитием Антикоминтерновского пакта, акцент должен быть сделан на его политическом, а не на военном характере. 19 января конференция пяти министров приняла его предложение, о чем Арита поспешил доложить императору: «сейчас или в ближайшем будущем» Япония окажет военную помощь Германии и Италии только в случае войны с Россией. Следующее заседание конференции 25 января утвердило инструкции в адрес Осима и Сиратори по заключению «Договора о консультациях и взаимной помощи» и решило направить в Рим и Берлин специальную миссию во главе с бывшим посланником в Польше Ито Нобуфуми.

Арита продолжал трактовать все решения и формулировки по-своему. Он все равно обозначил в качестве главного противника Советский Союз и предостерег от придания договору формы полномасштабного альянса, что может быть выгодно Германии и Италии для их дипломатических маневров в Европе, но совершенно не требуется Японии. Что касается положения об оказании Японией военной помощи только в случае войны с СССР, министр назвал его «самой важной для Японии статьей».

Ход переговоров фатально замедлился. Осима еще 13 января говорил статс-секретарю МИД Вайцзеккеру, что Япония даже при наилучшем стечении обстоятельств не сможет подписать договор 28 января, как это предварительно намечалось, потому что он должен быть предварительно рассмотрен и одобрен рядом инстанций в Токио. 25 января Аттолико не без раздражения сообщал Чиано, что японское правительство должно «изучить заново каждый спорный вопрос» и что предвидится оппозиция пакту со стороны посла в Лондоне Сигэмицу. Согласно полученным перед отъездом из Токио инструкциям министра, Сиратори 27-29 января организовал в Париже встречу глав японских миссий в Европе, куда Осима не смог приехать из-за внезапной болезни. Сиратори агитировал за скорейшее заключение военно-политического союза трех держав, но поддержки не получил. [202]