Василий Молодяков - Несостоявшаяся ось - Берлин-Москва-Токио

Назначения были призваны содействовать «укреплению» не только дипломатии Японии, но и ее международных позиций, которые явно страдали от последствий эскалации конфликта. «Надо быть своего рода гением, чтобы поставить нас в ситуацию, когда мы не можем ни вести войну, ни заключить мир», – иронически сказал французский политик Г. Бержери. [192]Его упрек, сделанный весной 1940 г., относился к французской верхушке, втянувшей страну в войну. Но эти слова можно отнести и к тому положению, в котором очутился кабинет Коноэ, а с ним и вся Япония, в конце 1938 г. Можно без преувеличения сказать, что в выработке внешнеполитического курса страны царил полный хаос.

Еще 6 ноября 1937 г. – несомненно, «подарок» Сталину к годовщине Октября – в Риме Риббентроп, министр иностранных дел Чиано и японский посол Хотта подписали протокол о присоединении Италии к Антикоминтерновскому пакту. Назначенный послом в июле 1937 г., Хотта сразу же включился в работу по «расширению» пакта (за что, кстати, после войны никаким преследованиям не подвергался). Япония заявила, что в случае конфликта в Европе будет придерживаться «максимально благоприятного нейтралитета», т.е., связанная разраставшимся «Китайским инцидентом», не спешила брать на себя конкретные обязательства, хотя и соглашалась на развитие сотрудничества в военной области. Чиано и Хотта пришли к единому мнению по всем ключевым вопросам, включая обоюдные негативные оценки правительства «народного фронта» во Франции. Небезынтересно и то, что Италия присоединилась лишь к «официальной части» пакта, без секретного соглашения. [193]

Оценивая происшедшее, известный в то время политический аналитик В. Чемберлен озаглавил свой комментарий «Вызов статусу кво». Напомнив, что после аннулирования на Вашингтонской конференции англо-японского союза Япония не была связана «специальными отношениями» ни с одной державой, он усмотрел в заключении Антикоминтерновского пакта с Германией попытку «определиться» и изменить сложившуюся ситуацию. Превращение «оси» в «треугольник» он расценил уже как «инструмент пересмотра status quo в мировой ситуации, который представители Японии, Германии и Италии постоянно называли несправедливым, деспотическим и нетерпимым». Касаясь дальнейшей судьбы и перспектив нового союза, он обронил многозначительную фразу: «В альянсах, как и в границах, нет ничего неподвижного или статичного». [194]

После присоединения Италии к пакту начались толки о необходимости его «укрепления». Поэтому мы вправе задать вопрос: если это действительно был тайный военный союз стран-агрессоров, то чем же он их не устраивал в своем нынешнем виде и зачем надо было его еще дополнительно «укреплять»?

8 октября 1937 г. Рихард Зорге сообщал из Токио в Москву о своих беседах с Альбрехтом Хаусхофером, «специальным информатором Риббентропа, который провел здесь два месяца, имея прекрасные связи со всеми руководящими лицами». Хаусхофер-младший поведал Зорге, что «во второй половине ноября ожидается важное решение относительно развития японо-германского сотрудничества. Он будет советовать Риббентропу усилить тесное сотрудничество, но избегать немедленных совместных действий до тех пор, пока слабость Японии не будет совсем преодолена или по крайней мере уменьшена при содействии Германии». [195]Месяцем позже Осима предложил Кейтелю и Канарису заключить двустороннее соглашение о широкомасштабных консультациях и обмене информацией (не ограничиваясь Советским Союзом) в качестве первого шага к созданию настоящего военного альянса. Ответа пришлось ждать до весны, но тогда Германия выразила желание расширить сотрудничество, не ограничивая его рамками предлагаемого соглашения. Затем инициативу взял на себя Риббентроп. Став в феврале 1938 г. министром вместо отправленного в почетную отставку Нейрата, он сразу же выдвинул идею пакта о взаимопомощи с Японией, направленного против СССР и содержащего более конкретные взаимные обязательства политического и военного характера. Видимо, тогда и появилась формула «укрепление Антикоминтерновского пакта».

История усилий по «укреплению» пакта и связанные с этим события, в которых главную роль играли Риббентроп, Осима и Сиратори, подробно описаны в литературе. [196]Поэтому я предлагаю вниманию читателя только их краткую хронику, обращая внимание на те моменты, которые имеют непосредственное отношение к теме нашего исследования – к предпосылкам формирования «континентального блока» Германии, Италии, СССР и Японии.