Василий Молодяков: Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио

В 1901 г. германский географ Фридрих Ратцель, пионер той науки, которая в XIX в. называлась «политической географией», а в XX в. «геополитикой», выпустил работу «О законах пространственного роста государств», где, подытожив свои многолетние наблюдения, сформулировал семь законов экспансии:

1. Протяженность Государств увеличивается по мере развития их культуры.

2. Пространственный рост Государства сопровождается иными проявлениями его развития в сферах идеологии, производства, коммерческой деятельности, мощного «притягательного излучения», прозелитизма.

3. Государство расширяется, поглощая и абсорбируя политические единицы меньшей значимости.

4. Граница – это орган, расположенный на периферии Государства (понятого как организм).

5. Осуществляя свою пространственную экспансию, Государство стремится охватить важнейшие для его развития регионы: побережья, бассейны рек, долины и вообще все богатые территории.

6. Изначальный импульс экспансии приходит извне, так как Государство провоцируется на расширение государством (или территорией) с явно низшей цивилизацией.

7. Общая тенденция к ассимиляции или абсорбации более слабых наций подталкивает к еще большему увеличению территорий в движении, которое подпитывает само себя. [7] Изложение: Дугин А. Основы геополитики. Изд. 4. М., 2000, с. 36-37.

Ратцель еще не акцентировал внимание на противостоянии Моря и Суши, как это делали геополитики следующих поколений. Он в равной степени считал Море и Сушу потенциальной основой мощи государств, сформулировав теорию «мировой державы», которая может быть и морской, и континентальной (последний вариант он рассматривал применительно к Германии). Ратцель уделял особое внимание Соединенным Штатам, экспансия которых развивалась и по суше, и по морю. Однако его современник американский адмирал Альфред Мэхэн, автор концепции «морской силы», считал наиболее важной и наиболее перспективной экспансию по морю, причем экспансию прежде всего торгово-экономическую, по необходимости поддерживаемую военным флотом. В этом коренное отличие Мэхэна, оказавшего огромное влияние не только на военную мысль, но и на политику Америки, от Ратцеля и его последователей, которые считали экономические факторы и мотивы вторичными по отношению к политическим. [8] Мэхэн А.Т.: 1) Влияние морской силы на историю (1660-1783). М.-Л., 1941; М., 2002. 2) Влияние морской силы на Французскую Революцию и Империю (1793-1812). М.-Л., 1940; М., 2002; 3) The Interest of America in Sea Power, Present and Future. Boston, 1897; 4) Naval Strategy. Boston, 1911. Анализ идей Мэхэна: Дугин А. Основы геополитики, с. 51-57. Так закладывались основы евразийской и атлантистской геополитической теории.

В 1904 г. британский географ Хэлфорд Макиндер выступил с докладом «Географическая ось истории», где ввел в научный обиход принципиально важные для геополитики понятия «сердцевинная земля» (heartland) и «опоясывающая земля» (rimland), а также «мировой остров», «внутренний полумесяц» и «внешний полумесяц». «Мировым островом» он называл Азию, Африку и Европу; «сердцевинная земля», называемая также «осевой зоной», на его схеме практически совпадала с границами Российской империи; «внутренний полумесяц» охватывал береговые пространства Евразии, а все остальное, включая обе Америки и Австралию, лежало в пределах «внешнего полумесяца». Макиндер четко противопоставлял Море и Сушу, отождествляя свои интересы с интересами англосаксонского «внешнего полумесяца», стремящегося в союзе с «внутренним полумесяцем» подчинить себе «сердцевинную землю», стратегическим центром которой являются Россия и Германия. [9] Перевод: Там же, с. 491-506; анализ идей Макиндера: Там же, с. 43-50, 62-63.

Вскоре после Первой мировой войны он писал, что контроль над территориями должен идти по следующей схеме: Восточная Европа – «сердцевинная земля» – «мировой остров» – земной шар. «Исходя из этого, Макиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг «географической оси истории» (России). Следовательно, стратегия сил «внешнего полумесяца» состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от heartland'a и поставить их под влияние «островной цивилизации»… Нетрудно понять, что именно Макиндер заложил в англосаксонскую геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Северо-Атлантического союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой возможности создания евразийского блока, созданию стратегического союза России и Германии, геополитическому усилению heartland'a и его экспансии». [10] Там же, с. 47-48. Макиндер не ограничивался сферой академической и университетской науки (он преподавал в Оксфорде и в Лондонской школе экономики), но стремился донести свои идеи до хозяев британской политики: он был членом палаты общин, участвовал в подготовке Версальского договора и в организации интервенции «союзников» в России. Несмотря на ярко выраженный атлантистский характер, идеи Макиндера имели универсальное значение для развития геополитики и геостратегии.