Василий Молодяков: Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио

Эта своего рода аксиома может быть применена практически к любому периоду человеческой истории. Не является исключением и вторая мировая война, которая за прошедшие десятилетия, казалось бы, изучена вдоль и поперек. Однако, как только речь заходит речь о расчетах и намерениях власть предержащих, «на всякую официальную историографию нападает какое-то странное затмение и обычно воспроизводится набор общих традиционно пропагандистских фраз… В литературе были несчетное число раз повторены пропагандистские штампы, ставшие в общественном сознании непререкаемой истиной, и под это предвзятое мнение, как правило, подгонялось всякое новое знание». [2] Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941. М., 2000, с. 14. Так пишет современный историк М.И. Мельтюхов, темы исследований которого не раз пересекались с моими, и я не могу не согласиться с ним. Докопаемся ли мы до «истинных причин событий» или нет, я не знаю. Но стараться надо.

Патриарх американской историографии, лауреат Пулитцеровской премии Дж. Толанд писал автору этих строк 16 сентября 1996 г.: «Я не отношусь ни к какой группе историков. Я сам по себе, я пишу не-идеологическую историю… Я пишу об истории с нейтральных позиций и стараюсь показать все ее стороны… Я надеюсь, что вы и другие молодые историки продолжите мое дело. Просто пишите правду… У меня только один окончательный критерий: правда это или нет?»

Исследование, предлагаемое ныне вниманию читателя, имеет отчасти гипотетический характер, но это ни в коей мере не рассуждения по принципу «что было бы, если бы». Подобные спекуляции весьма привлекательны и даже соблазнительны, но запретны для историков, хотя в данном случае они несравненно более компетентны, чем авторы книг и компьютерных игр из области «альтернативной истории». «Альтернативная история» – это новый вариант того, что уже произошло, попытка «переиграть» события прошлого. Задача историка принципиально другая – показать и доказать, что другой вариант был возможен. Иными словами, «альтернативная история» начинается там, где заканчивается историческое исследование.

Вопросы, рассмотрением которых мы займемся, можно сформулировать предельно конкретно. Был ли возможен в 1939-1941 гг., а более всего осенью 1940 – зимой 1941 гг., военно-политический союз СССР, Германии и Японии (с Италией в качестве младшего партнера), т.е. держав евразийского континента, против атлантистского блока США, Великобритании и их сателлитов? Если да, то почему он был возможен? И почему не состоялся? Полагаю, важность этих вопросов для всей мировой истории XX века объяснять не приходится. Ну а для ответа на них придется «копнуть» много шире и много глубже, что я и постарался сделать.

Особое, хотя и не преимущественное, внимание в книге уделено политике Японии, и вовсе не потому, что автор по образованию историк-востоковед. Большинство авторов, писавших на эти темы (в том числе в России), не владеет японским языком, а потому не знает ни японской проблематики, ни трудов японских историков, благодаря чему в их работах «японский фактор» выступает чем-то сугубо второстепенным, «довеском» к политике других держав. Аналогичный упрек следует отнести и официальному изданию МИД РФ «Документы внешней политики», тома которого за 1939-1941 гг. включают множество малозначительных, рутинных документов по другим странам, но, по непонятным причинам, игнорируют такие ключевые события советско-японских отношений, как беседы Молотова с министром иностранных дел Мацуока в апреле 1941 г., хотя эти записи уже опубликованы в нашей стране. Получающаяся в результате картина совершенно не соответствует реальному положению вещей. Пишущие судят о «японских делах» с чужих слов, поэтому процент ошибок, связанных с японскими реалиями, бывает особенно велик, начиная с безграмотных транскрипций типа «суши» и «Такеши» вместо правильных «суси» и «Такэси» (привожу это как наиболее показательный и расхожий пример). Говоря об «оси» Берлин-Москва-Токио, автор постарался достичь баланса всех трех компонентов и в отдельных случаях больше пишет о Японии только потому, что о ней меньше знают.

Адресуя книгу не только специалистам, но прежде всего широкому читателю, я старался не перегружать ее сносками, которые, как показывает опыт, интересны лишь немногим. К ним я прибегал обычно в случае цитирования и близкого к тексту пересказа или когда хотел обратить внимание читателя на особенно интересные источники или работы. Если бы не ограниченность объема книги, количество сносок можно было бы безболезненно увеличить раза в два. Все подстрочные примечания, в том числе к цитируемым текстам, принадлежат автору книги. Что же касается историко-документальной базы книги, то ее характеризует помещенный в конце список использованных источников и литературы. Он также неполон, т.к. не включает издания, к которым я обращался лишь эпизодически; есть в нем и работы, на которые я в тексте не ссылался, – это, так сказать, «подводная часть» исследовательского айсберга.

Читать дальше