Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

После того как Гитлер, уйдя из Лиги Наций и с конференции по разоружению, выразил таким образом свое недоверие к коллективной безопасности, он перешел к системе двусторонних соглашений. При этом на предварительных переговорах, которые велись перед заключением соглашения между Польшей и Германией в 1934 году, было ясно высказано, что данными двумя государствами эта проблема должна быть разрешена в духе предстоящего договора. И не следует здесь забывать, что для разрешения этой проблемы были предусмотрены лишь мирные средства, что имела также место договоренность о заключении пакта о ненападении, который должен был действовать в течение 10 лет. Для оценки поведения Риббентропа сейчас не имеет значения, верил ли Гитлер в возможность такого разрешения этой проблемы или он надеялся путем эволюции добиться изменения положения на Востоке. Он не брал на себя инициативы в этом вопросе, он просто столкнулся с этой договоренностью как с уже свершившимся фактом.

Опыт уравновешивания государственных интересов показывает, что соглашения являются только тогда устойчивыми, когда они соответствуют политической действительности. Если этого нет, то сама сила фактов побеждает первоначальное устремление держав, заключивших этот договор.

Великий государственный деятель XIX столетия выразил эту истину следующими словами: « Для письменных договоров элемент политических интересов является необходимой подкладкой ».

Таким образом, восточный вопрос не был снят с повестки дня в результате заключенного в 1934 году договора, напротив, он продолжал тормозить развитие международных отношений. Как показало представление доказательств, в ходе политического развития все яснее и яснее становилось то, что рано или поздно должно прийти к какому-либо решению. Противоречащий этнологической, культурной и экономической действительности Устав свободного города Данцига, а также и изоляция Восточной Пруссии путем создания Коридора дали пищу конфликтам, необходимость разрешения которых вызывала опасение у некоторых государственных деятелей еще в Версале.

Данные Англией гарантии Польше 31 марта 1939 г., которые привели к заключению пакта о взаимопомощи 25 августа 1939 г., способствовали бы в случае возникновения конфликтов с этим государством с самого начала отрицательному отношению поляков к любому пересмотру, причем даже к пересмотру в самом ограниченном размере.

Эти гарантии опять-таки показали, какие значительные выводы сделала Великобритания из наблюдения за реальными политическими событиями, которые позволили ей установить распад системы коллективной безопасности; эти гарантии показали, как мало доверяла она практическому значению морального осуждения войны в пакте Бриана-Келлога.

Следовательно, г-н фон Риббентроп должен был на основании позиции Великобритании сделать вывод, что польское правительство, от которого Германия могла ожидать взаимопонимания, не изменит ни в чем своей неуступчивой позиции. Развитие событий в последующие месяцы показало, что это предположение оправдалось.

То, что надвигающаяся опасность будет развиваться в рамках обычных принципов политики, направленной на реализацию интересов собственного государства, особенно ярко показало вступление Советского Союза в этот конфликт. И он, таким образом, расстался с основами, на которых зиждилась система коллективной безопасности. Он рассматривал надвигающийся конфликт только с точки зрения русских интересов. Учитывая положение вещей, г-н фон Риббентроп старался в случае неизбежности конфликта по крайней мере локализовать его. Он с полным правом мог надеяться на то, что эти его устремления увенчаются успехом, ибо две державы — Советский Союз и Германия, в первую очередь заинтересованные в Восточной Европе, заключили между собой перед началом вооруженного столкновения не только пакт о ненападении, но и пакт о дружбе. Одновременно путем заключения тайного договора они пришли к соглашению о будущей судьбе польской территории и прибалтийских государств.

Но несмотря на все это, весь механизм пактов о ненападении был выключен; это привело к тому, что локальный конфликт в Восточной Европе превратился в мировой пожар.

Если обвинение хочет создать правовой масштаб для этих событий, то нельзя не учитывать соучастия Советского Союза.

Конфликт в Восточной Европе превратился в европейский конфликт, который в свою очередь неизбежно вызвал впоследствии мировой конфликт, и все это благодаря тому, что Великобритания и Франция приняли в этом участие. Вступление этих держав в войну последовало в форме, предусмотренной Третьим гаагским соглашением относительно начала военных действий, а именно в форме ультиматума с обусловленным объявлением войны.