Вячеслав Козляков - Михаил Федорович

Последние дни перед возвращением Филарета должны были тянуться особенно мучительно для молодого царя. Послы увязли в согласовании деталей размена, в обсуждении старых земельных счетов, но у них был твердый наказ: сделать все так, чтобы не помешать возвращению царского отца. Наконец, 2 июня 1619 года исторический размен в Вязьме состоялся. Новую границу Московского государства вместе с Филаретом пересекли руководитель Смоленской обороны в 1609–1611 годах боярин Михаил Борисович Шеин, думный дьяк Томило Луговской и дворяне, бывшие в составе посольства. Другой руководитель «Великого» посольства, боярин князь Василий Васильевич Голицын, не дожил до этого момента совсем немного, скончавшись на пути в Россию.

Торжественное шествие бывших пленников продолжалось двенадцать дней. В Можайске Филарета и его спутников встречали от освященного собора рязанский архиепископ Иосиф, преемник архиепископа Феодорита, участвовавшего в призвании на царство царя Михаила Федоровича, и от Боярской думы боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский — освободитель Москвы в 1612 году. Следующие встречи проходили в звенигородском Саввино-Сторожевском монастыре и под Москвой. Автор «Нового летописца» говорит о второй встрече в Вязьме, но это недоразумение. На самом деле, митрополита Филарета предполагалось встретить в Вяземах — селении под Москвой, но он изменил маршрут и пошел в Звенигород («другой было быть встрече на Веземе, и митрополит пошел на Звенигород») [169] Новый летописец. С. 148–149. ДР. Т. 1. Стб. 395; КР. Т. 1. Стб. 606. Странно, почему такая ошибка вкралась в текст «Нового летописца», редактирование которого, как считается, происходило в окружении патриарха Филарета. . В сопровождении крутицкого митрополита Ионы, архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия, а также еще одного руководителя подмосковного ополчения — боярина князя Дмитрия Тимофеевич Трубецкого митрополит Филарет пришел под Москву «на подхожей стан» в Хорошево 13 июня. О нетерпении, с каким Михаил Федорович ждал встречи с отцом, свидетельствует посылка к бывшим пленным с «государевым жаловалным словом» стольника князя Степана Ивановича Великого-Гагина. 10 июня ему был дан наказ ехать по звенигородской дороге и, встретив вышедших из Литвы, «доложа» митрополиту Филарету, говорить им речь и спрашивать, в знак особой царской милости, «о здоровье» боярина Михаила Борисовича Шеина и думного дьяка Томилу Луговского [170] КР. Т. 1. Стб. 606–608. .

14 июня, на память святого пророка Елисея, состоялся въезд митрополита Филарета в Москву. «По Волоцкой дороге, на речке на Ходыньке», его встречала вся Боярская дума во главе с боярином князем Федором Ивановичем Мстиславским и Государев двор. Встреча царя Михаила Федоровича с отцом произошла, по известиям разрядных книг, «за Тверскими вороты по Волоцкой дороге, за речкою за Пресною». Составители делопроизводственных бумаг XVII века не умели передавать тонкости человеческих переживаний, зато давали очень точные формулы при описании событий, выделяя самое главное: «И принял государь от его святительской руки благословение и сердечное целование» [171] ДР. Т. 1. Стб. 398. . Остальное историку приходится домысливать. Как сумел выдержать протокол встречи царь Михаил Федорович? И кто бы посмел осудить его за возможные нарушения? Автор «Нового летописца» записал: «Многия бо слезы быша тогда от радости у государя царя и у всево народу Московского государства». Реакция митрополита Филарета была сдержаннее, но и у него, наверное, дрогнуло сердце, когда вместо оставленного им в 1610 году четырнадцатилетнего мальчика он увидал молодого царя. Отец не дал воли чувствам — иначе встреча царя и будущего патриарха, происходившая на глазах многих людей, обросла бы соответствующими легендами. Известно лишь, что Филарет изменил установленный ранее порядок встречи и отверг предлагавшийся ему для постоя патриарший двор. Он остановился на Троицком подворье [172] См.: Новый летописец. С. 149. , подчеркнув тем самым свое желание следовать обычаю и не торопить события.

И еще несколько красноречивых штрихов. По сообщению «Нового летописца», в память о возвращении митрополита Филарета царь Михаил Федорович повелел построить в Москве храм во имя пророка Елисея «меж Никитцкия улицы и Тверския» и «уставиша празднество большое». Кроме того, была объявлена амнистия: «Для приходу отца своего кои были в ево государевой опале за приставы и кои были сосланы по городом по темьницам, и тех государь пожаловал, велел освободить» [173] Там же. С. 149. . Несомненно, царь Михаил Федорович хотел, чтобы эту веху в его правлении запомнили надолго.