Пол Стратерн - Медичи. Крестные отцы Ренессанса

Первым из Медичи в архивных документах Флоренции, точнее — в судебных бумагах, упоминается некий Кьяриссимо. Запись относится к 1201 году. Как именно протекала в ту пору жизнь семейства, мы мало что знаем; единственное, о чем можно говорить с уверенностью, так это что Медичи стали менялами и постепенно богатели, так что к концу XIII века стали одним из самых процветающих кланов в городе. Но даже при этом они не принадлежали к числу ведущих семейств — обычно в этот круг входили либо именитые землевладельцы, либо купцы с широкой клиентурой. А в 1296 году Ардинго де Медичи стал первым представителем семейства, избранным на пост гонфалоньера.

Флоренция была независимой республикой с демократической — в принципе — формой правления. Власть представлял комитет из девяти членов (синьория) во главе с гонфалоньером, занимавшим свою должность в течение двух месяцев. Гонфалоньер, как и все члены синьории, избирался жребием из состава членов разных гильдий. Но постепенно выбор все более и более сужался, так что синьория представляла, как правило, наиболее влиятельную в тот или иной период семью (или семьи). В 1299 году гонфалоньером стал Гуччо де Медичи, второй представитель семейства. Наверное, он убедил своих благожелателей в том, что на эту семью можно полагаться, ибо в 1314 году Аверардо стал третьим Медичи-гонфалоньером.

Пусть в политическом влиянии и историческом величии Флоренция и уступала таким городам, как Париж и Милан, но вскоре она начала компенсировать это отставание стремительно растущим богатством. Обязан этим город был пришедшемуся на XIII век подъему новой отрасли — банковского дела, которое в большой степени стало итальянским открытием (английский термин происходит от итальянского banco, что исторически обозначало конторку, на которой торговцы заключают свои сделки). В это время, когда Генуя и Венеция контролировали импорт шелка и специй с Востока, Италия была самой мощной экономической силой в Европе. Марко Поло отмечает, что в последнее десятилетие XIII века генуэзские торговые суда заходят даже в Каспийское море, а, например, в 1291 году бесследно исчезли две галеры, прокладывавшие морской путь из Генуи на Восток вокруг Африки. Международная торговля крепнет, несмотря на то что сухопутные маршруты ощетинились всякого рода шлагбаумами, а на морских хозяйничают пираты. Семисотмильное путешествие из Флоренции, через Альпы, в Брюгге — торговый центр на севере, во Фландрии, занимало от двух до трех недель. Морской путь, через Пизу и Бискайский залив, был менее опасен, но времени на него уходило почти вдвое больше.

Помимо одежды, шерсти и зерна, в торговый оборот входила восточная роскошь, предназначенная главным образом для дворов влиятельных вельмож и королевских особ. Учреждение банков в крупнейших торговых центрах значительно способствовало развитию международной торговли, и по ходу дела купцы-банкиры сосредоточивали в этих центрах крупные активы, которые вскоре начали ссужать под проценты, хотя церковь и запрещала ростовщичество. Многие банки этот запрет обходили, ссылаясь на то, что всегда рискуют потерять большие суммы; потому любая дополнительная плата — это просто страховка от «риска», но вовсе не ростовщичество. Другие утверждали, что вообще знать ничего не знают ни о каких процентах — любое увеличение суммы при возврате долга объясняется исключительно колебаниями в обменном курсе. При всей искусственности этих оправданий, банковское дело вскоре стало общепринятой практикой.

В конце XIII века главным банковским центром была Сиена, небольшой город в горах, милях в сорока к югу от Флоренции. Но в 1298 году семейство Бонсиньори — главные сиенские банкиры — разорилось. Объясняется это главным образом тем, что они одалживали огромные суммы королевским дворам или дворам могущественных вельмож, этим главным заемщикам на мировом рынке, которым часто было просто невозможно отказать, а проблема состояла в том, что у банков не было решительно никакой возможности востребовать эти долги: люди такого ранга были сами себе законом, в чем сиенским банкирам пришлось убедиться на собственной шкуре. От этого удара Сиена так и не оправилась, и ее место в банковском деле сразу же заняла Флоренция. Во главе его стали три наиболее влиятельные в городе семьи: Барди, Перуцци и Аччайуоли. Вскоре они выдвинулись на первое место в Европе, при том что у банка Перуцци образовалась целая сеть филиалов (всего их было пятнадцать), от Кипра до Лондона.