Еремей Парнов - Секретный узник

- Ну, в конце-то концов, это их право, - самодовольно улыбнулся Геринг. - Операция прошла безукоризненно.

- Не совсем.

- Что вы имеете в виду?

- Насколько мне известно, поджигателя арестовал некий с неба свалившийся вахмистр Лендциан. Вы знаете его?

- Нет. - Геринг встревожился. - А вы?

- Я запросил его личное дело, - уклончиво ответил Гейдрих. - Думаю, что за проявленную инициативу он достоин награды.

- Да, дорогой Гейдрих, конечно. Пусть ему выдадут несколько марок, а вы понаблюдайте за ним.

- Разумеется. Но это не все.

- Что еще?

- Меня несколько удивило поведение господина обер-брандмейстера. Он только что неосмотрительно дал интервью корреспонденту Интернэйшнл Ньюс Сервис некоему Ширеру. Это очень забавно, когда брандмейстеры дают интервью. Не правда ли?

Геринг сердито засопел.

- Так вот, милейший Гемп откуда-то узнал, что вы, ваше превосходительство, якобы распорядились оставить в эту ночь помещение рейхстага без обычной охраны, а всех служащих обязали покинуть его в двадцать часов.

- Он так сказал этому писаке? - Геринг раздраженно сжал перчатку и покосился на рейхстаг, окутанный облаками пара, пронизанного режущим светом прожекторов. Белые тугие струи воды били в черные глазницы окон, полосовали изуродованные подтеками стены.

- Да, пожарные знают свое дело, - Гейдрих перехватил взгляд министра, - зато их шеф... По-моему, у него были какие-то злоупотребления по службе?

- Да, как обычно, - рассеянно кивнул Геринг и громко позвал: Зоммерфельд!

Пресс-референт Мартин Зоммерфельд отделился от свиты и, почтительно склонив голову, подошел к шефу.

- Сообщение для газет! - Геринг нетерпеливо протянул руку.

- Сию минуту! - Зоммерфельд расстегнул толстый бювар и мгновенно извлек оттуда машинописный листок. - Примерно двадцать строк.

- Достаточно. - Геринг пробежал листок глазами, скомкал его и отшвырнул. - Это полицейское сообщение, а не политический документ.

Гейдрих глянул на часы и неторопливо пошел к своей машине. Гитлер и Геббельс уже уехали. Перед тем как сесть в автомобиль, фюрер сделал короткое заявление для истории и журналистов: "Как гиена неотделима от падали, так марксист неотделим от государственной измены", - и театральным жестом указал на рейхстаг.

- Кто написал, что вес обнаруженного горючего определен в один центнер? - возмущенно спросил Геринг и, не дав Зоммерфельду ответить, выкрикнул: - Чепуха! Десять, сто центнеров! Так и запишите: сто центнеров.

Зоммерфельд сделал пометку в блокноте.

Ваша бумажка никуда не годится, Зоммерфельд! Слышите? Нужно вот как записывайте! - Широко расставив ноги и подбоченившись, Геринг прищурился и начал диктовать: - "Этот поджог - самый чудовищный террористический акт большевизма в Германии. После него должны были быть подожжены все правительственные здания, замки, музеи и другие жизненно необходимые помещения. Рейхсминистр Геринг принял чрезвычайные меры против этой страшной опасности". Записали? Так будет гораздо лучше. Как вам кажется?

- Разумеется, господин рейхсминистр.

- Прочитайте заявление шайке, - Геринг двинул перчаткой в сторону журналистов. - И гоните всех в шею. Пора кончать. Да... От себя - слышите, Зоммерфельд? - лично от себя, в порядке шутки, можете вскользь заметить, что рейхсминистр Геринг, хотя и преисполнен негодования, не склонен, однако, слишком трагически рассматривать данный инцидент. С художественной точки зрения это здание не представляет ценности. Поэтому нас больше заботит, так сказать, чисто утилитарная сторона. Придется подобрать для говорильни новое помещение, скажем, королевскую оперу. Вот тут вы и скажете в шутку, что рейхсминистру опера всегда казалась важнее рейхстага. - Он рассмеялся. - Вы все поняли, Зоммерфельд?

Пресс-референт поклонился и закрыл блокнот, а массивный, в свободном, подчеркнуто цивильном дождевике и видавшей виды помятой шляпе рейхсминистр сделал ручкой топтавшимся в почтительном отдалении фотографам и, переваливаясь, направился к машине. В отличие от других вождей "тысячелетнего" рейха, он приехал в голубом спортивном кабриолете, словно на воскресную прогулку.

...Когда обер-бургомистр Зам возвратился к себе на квартиру, почти все гости уже разошлись. В библиотеке за кофе и ликерами сидели только генерал Рундштедт, бывший министр Тревиранус и оба графа Штауффенберги, решившие во что бы то ни стало дождаться хозяина.

- Прошу меня простить, господа, - отдуваясь, покачал головой бургомистр. - Ужасное, просто кошмарное зрелище. Все наши лидеры в один голос утверждают, что пожар - дело рук коммунистов. Это был заранее спланированный акт, господа. Здание загорелось сразу в двадцати или даже тридцати местах. Чего там только не было: сера, фосфор, порох, бензин, пропитанные маслом опилки... Задержан какой-то голландец, который, как утверждают, поджег здание с помощью заранее принесенных раскаленных углей.