Эдвард Радзинский - Иосиф Сталин. Последняя загадка

Я понял: он хочет, чтобы я спросил. И я спросил:

– Кто – «мы»?

– Люди, у которых, как и у тебя, нет выхода.

– Но зачем вам я?

– Ты нам необходим… – Он выдержал паузу. – Без тебя наш план придется переделать… Решайся, друг, если думаешь не только о своей жопе.

– А ты – о человечестве, дорогой? – не утерпел я.

– Нет, я о своей жопе. О человечестве думаете вы с ним. Вы ведь с ним – революционеры, – он засмеялся, – но, надеюсь, хотя бы ты сумасшедший не до конца.

И я сказал:

– Да.

– Уже завтра ты поймешь, что решился вовремя, – заметил он на прощанье.

Потом я сидел в пустой комнате Даши, вспоминал ее. Пожалуй, впервые я не боялся своего великого друга.

Я ненавидел.

На следующий день я понял, что наш Фуше воистину в курсе всего.

Меня вызвали на Ближнюю к девяти вечера.

В Большой столовой я застал Берию, министра госбезопасности Игнатьева и министра иностранных дел Вышинского. (Сказать точнее, Вышинский, как и Молотов, исполнял должность министра иностранных дел. Но иностранными делами, как и всеми другими, руководил мой великий друг.)

Вошел Коба, и вслед за ним – Хрущев, Маленков, Булганин.

Мрачно сказал мне:

– Записывай. У нас – заседание Политбюро.

Так он теперь называл встречи с избранными соратниками. С тех пор, как из приемной исчезла лысая голова Поскребышева, он все чаще звал меня исполнять эту роль.

Я уселся за маленький столик в углу – конспектировать.

Коба также сел. Сидел один за огромным столом. «Гостям» сесть не предложил, они стояли рядком вдоль стола – Берия, Игнатьев, Хрущев, Маленков, Булганин и приехавший докладывать Вышинский.

– Товарищ Вышинский попросил нас его выслушать, – все так же мрачно сообщил Коба. – Он считает ненормальной ситуацию, сложившуюся вокруг СССР в Организации Объединенных Наций. Слушаем вас, товарищ Вышинский.

– К сожалению, в последнее время в Организации Объединенных Наций нам постоянно приходится отвечать на злобные, лживые обвинения в антисемитизме. Вот почему, посоветовавшись с товарищами…

– С кем? – как-то зло усмехнулся Коба.

– С товарищами в министерстве, – сразу потерялся Вышинский, – мы придумали, как остановить этот враждебный поток. Я предложил редакции «Правды» подготовить письмо. Все наши знаменитые евреи – деятели науки и культуры, военные, Герои Советского Союза, генералы его уже подписали. И вот теперь письмо готово. Я могу прочесть, Иосиф Виссарионович?

– Зачем? – снова усмехнулся Коба. – Перескажите содержание, этого достаточно.

– В письме выдающиеся представители еврейского народа гневно клеймят врачей – «убийц в белых халатах», выродков в среде еврейского народа. Гневно осуждают деятельность Еврейского антифашистского комитета, ставшего гнездом шпионажа…

– Опять – гневно? – мрачно спросил Коба.

Вышинский совсем сник и продолжал охрипшим голосом:

– В заключение авторы письма заявляют, что никакого антисемитизма в СССР нет, да и быть не может. Ибо СССР – страна подлинного высокого интернационализма… И только заведомые клеветники могут отрицать прочность и нерушимость дружбы между народами СССР. У трудящихся евреев всего мира один общий враг. Это империалисты, в услужении которых находятся реакционные заправилы Израиля… – И я услышал те самые слова Кобы из доброго «второго письма»: – «Кто не знает, что оголтелый антисемитизм, разнузданный расизм составляют отличительную черту фашистских клик, повсеместно поддерживаемых империалистами США!»…

Вышинский закончил. Коба молча делал какие-то пометки в блокноте. Все ждали. Наконец Коба сказал:

– Ну, и зачем это письмо?

Вышинский пробормотал:

– Товарищ Сталин, я уже докладывал вам: на Западе развязана бешеная, злобная кампания…

– Если бы вы советовались не с товарищами, а с товарищем Сталиным, он вам объяснил бы, что ничего этого делать не надо. И хлопоты – лишние. Никаких писем после бомбы, брошенной в нашем посольстве, нам не нужно. И на вашу ООН нам попросту насрать! Я только что говорил с товарищами из «Правды», и они решили вместо публикации этого никому не интересного письма напечатать хороший фельетон. Называется «Простаки и проходимцы». В нем множество героев с еврейскими фамилиями, все они, как у нас часто бывает, жулики или вредители, которых приняли на работу доверчивые русские ротозеи, потерявшие революционную бдительность… Что вы на это скажете, товарищ Вышинский?