Джайлз Макдоно - Последний кайзер. Вильгельм Неистовый

Многие историки продолжают считать, что физический недостаток Вильгельма наложил определяющий отпечаток на его характер. Верно, что не только Вильгельм, но и его близкие прилагали значительные физические и моральные усилия, чтобы справиться с испытанием, ниспосланным судьбой. Верно, что ему прощали многое, что не прошло бы безнаказанным для здорового ребенка. Но считать, что в результате его характер был безнадежно испорчен, а личность — деформирована, было бы недопустимой натяжкой. В зрелом возрасте Вильгельм вовсе не комплексовал по поводу своей руки. Он понимал, что все об этом знают, и принимал ситуацию такой, какая она есть, вполне спокойно.

Альберт постепенно начал осознавать, что миссии Викки не суждено было увенчаться успехом: Гогенцоллерны не собирались следовать предписаниям отпрыска дома Кобургов. Он явно переоценил свои возможности. Последние годы своей короткой жизни он посвятил попыткам добиться своих целей, используя Августу. В сентябре 1860 года Викки отправилась в Лондон, чтобы показать сына родителям. Они были в восторге от малыша. Королева Виктория так описала свои первые впечатления:

«Он такой весь приятный, пухленький, беленький, кожа гладенькая, плечики широкие, ручки, ножки — прелесть! Личико такое родное — как у Викки и Фрица, еще похож на Луизу Баденскую. Глаза — от Фрица, ротик — от Викки, а какие кудряшки!»

Вторая встреча английской монаршей четы с внуком, будущим императором Вильгельмом II, произошла годом позже, в июле 1861 года, на острове Уайт. К этому времени англо-прусские отношения разладились. Пруссия вела себя совсем не так, как на это рассчитывал Альберт. 2 января 1861 года умер Фридрих Вильгельм, и королевский трон унаследовал отец Фрица. Быстро выяснилось, что даже влияния Августы недостаточно, чтобы предотвратить крен нового монарха в сторону реакции. Худшие опасения принца-консорта и лорда Пальмерстона подтвердились, когда в своей речи на коронации в Кенигсберге Вильгельм без обиняков изложил свое кредо: «Прусские правители получают свои короны от Бога, что делает их власть священной и неприкосновенной». Эти слова были далеки от либерального духа 1848 года и оставляли Альберту мало надежд на успех предприятия, порученного Викки.

Вильгельм либералов не любил. Он внес на рассмотрение парламента законопроект об увеличении армии, который депутаты не приняли. Вильгельм задумался об отречении от престола в пользу Фрица, но тот не проявил должной решительности, чтобы воспользоваться моментом. Между тем его отцу удалось собрать сильную министерскую команду, которая помогла ему справиться с политическим кризисом в стране. Военному министру Альбрехту фон Роону удалось удержать армию в руках короля, вне парламентского контроля. Отто фон Бисмарк, ставший 17 сентября 1862 года канцлером, оказался еще более крепким орешком. Против него Викки была бессильна. Все, что она могла, — это держать под каблуком своего супруга с помощью увещеваний типа: «Мое сердечко, слушайся свою женушку, и все будет хорошо». Репутация подкаблучника, естественно, не повышала авторитета наследнику престола.

Противостоять реакционерам Фриц не смог при всем своем желании, которого, собственно, он и не имел. Он предпринял несколько слабых попыток — в Данциге, в частности, он во всеуслышание заявил о своем несогласии с мерами по ограничению свободы печати, которые были приняты Бисмарком. Это выступление могло дорого обойтись Фрицу, однако канцлер не пожелал делать из него мученика. Бисмарк моментально вычислил, что за неожиданной акцией Фрица стояла его супруга. Викки отныне стали называть главой «англо-кобургской партии» при королевском дворе. Принцесса своей роли не скрывала, она гордилась: «Я сделала все, что могла, чтобы побудить Фрица поступить именно так, как он поступил». В результате началось отчуждение между принцем-наследником и правящим монархом, выпады которого против конституции и либералов приобретали характер настоящих инвектив, — то, что позднее столь успешно стал копировать его внук по восшествии на престол. Король не доверял мнению сына и был убежден, что Фриц просто повторяет слова своей супруги. Его оценка качеств невестки была далеко не комплиментарной: Викки «любит власть, любит во все вмешиваться… Принцесса Виктория очень и очень неглупа, но мудрости в ней нет».

Сын Фрица и Викки слегка отставал в своем развитии. Заговорил он в два года (если быть точным, то на двадцать втором месяце), первые слова были немецкие; через три месяца он уже выговаривал и английские слова. В феврале 1861 года ребенок научился составлять предложения на немецком: «Я — Вильгельм» и «солдат — хороший». К трем годам он говорил на малопонятной смеси английского и немецкого, но вскоре научился различать языки. Бывая в Англии, он всегда говорил по-английски, хотя его речь была не совсем правильной; в частности, он путал прилагательные с наречиями — ошибка, типичная для немца.