«Гран мерси, добрый рыцарь, – ответила леди Рагнелл. – Благослови тебя Бог. Теперь я буду красивой и днем, и ночью». Рагнелл объяснила, что ее заколдовал некромант, а когда Гавейн дал ей то, чего женщины больше всего желают – независимость, она избавилась от заклятия.
Образ отвратительной леди присутствует во многих средневековых романах, в том числе у Джеффри Чосера («Рассказ батской ткачихи», «The Wife of Bath's Tale»). Этот персонаж – один из непременных атрибутов романов о Граале Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха. Мистические женщины-фейри или божества обычно наделены магическими способностями обретать различный облик: например, Фея Моргана в романе «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» и королева Эльфленда, соблазнившая Томаса Рифмача под Эйлдонским деревом. В ирландском предании «Приключения сыновей Эохайда Магмедона» омерзительная ведьма названа Sovereignty of Erin (Суверенность Эрин). Когда Ниал, король Девяти заложников, [17]поцеловал ее, она дала ему в управление всю Ирландию.
В романе тринадцатого века Генриха фон дем Тюрлина «Diu Krone» («Корона») Гавейн встретил богиню, сказавшую ему, как достичь Грааля, и предупредившую, что в замке Грааля он не должен ни есть, ни пить. Гостеприимный хозяин замка предложил Гавейну и его спутникам Ланцелету и Калокреанту вино. Гавейн отказался, но Ланцелет и Калокреант выпили вино и погрузились в глубокий сон. В залу вошли две прекрасные, грациозные девы с подсвечниками и двое юношей с острым копьем. Затем появились еще две девицы с подносом из чистого золота и самоцветов на шелковом платке. За ними плавно выступила женщина неописуемой красоты в золотой короне. У нее в руках был реликварий из золота и драгоценных камней на парчовом платке. Основание реликвария было сделано из красного золота.
Гавейн увидел, как с копья стекают три капли крови. Он понял, что дева с короной, конечно же, богиня. Гавейн не мог более сдерживать себя и воскликнул: «Ради бога скажите, что означает вся эта изумительная процессия, все эти чудесные вещи, которые я вижу?» Едва он закончил говорить, как рыцари и дамы, сидевшие в зале, повскакивали со своих мест с радостными и восторженными возгласами. Реликварием оказался Грааль, и Гавейн, задав вопрос, освободил и их от заклятия.
В аллитерационной поэме «Смерть Артура» («Morte Arthure») говорится, что на земле не было равных сэру Гавейну:
То был Гавейн без страха и упрека.
Смелейший рыцарь, чистый перед Богом,
Отважный сердцем, в битвах несравненный,
В кругу друзей же – добрый и смиренный.
Его деянья всюду воспевали,
Его за храбрость львом по праву звали.
Когда б ты знал, король, его обличье,
И честь его, и мудрость, и величье,
И нрав, всегда до подвигов охочий, —
И ты б рыдал о нем все дни и ночи! [18]
Томас Мэлори рассказывал, что после очередного боя Артур повелел разыскать всех павших или раненых рыцарей. Когда нашли умирающего Гавейна, Артур заключил его в объятия, заплакал и сказал:
«Увы, сэр Гавейн, сын сестры моей! Вот лежишь ты, кого я всех более на свете любил! Не видать мне больше радости!»
Как писал Уильям Малмсберийский, в Уэльсе был найден склеп Валвина (Гавейна). Его обнаружили на берегу в области Рос. Могила Гавейна составляла в длину четырнадцать футов (более четырех метров). В манускрипте пятнадцатого века, названном просто «Артур», утверждается, что Артур отправил тело Гавейна в Шотландию, где его и похоронили. Согласно Мэлори, в его время череп Гавейна все еще хранился в Дуврском замке.
Имя Гавейна упоминается в одной из гэльских песен, собранных на западных островах Шотландии Александером Кармайклом. Два варианта песни «Сладостная грусть» («The Sweet Sorrow») включены в сборник «Кармина Гаделика» («Carmina Gadelica»). По одной из версий, записанной в 1865 году на острове Саут-Уист арендатором Джоном Маклеодом, сэра Гавейна заколдовала волшебная прекрасная дева. Она приснилась королю Артуру, и Гавейн вызвался найти ее:
И рек Гавейн нелицемерный:
«Позволь, король, я в путь пойду.
Я, мой слуга и пес мой верный
Тебе отыщем деву ту».
Без устали почти полгода
Веслом он море рассекал,
Проплыл чрез многие он воды,
Во многих землях побывал.
И вдруг, на бреге каменистом,
Узрел он замок голубой.
На шпилях свет сиял лучистый,
И шел в покоях пир горой…
Краса там дева восседала,
На троне, – был он золотой…
Младая, в белом покрывале,
Она сияла красотой.
Близ дивной девы синеглазой
Стояла арфа. Вот она
Чуть струны тронула – и сразу
Вдруг песня хлынула, стройна.
Когда ж уснул герой,
Его схватила дева меч
Безжалостно рукой чудесной,
Снесла главу Гавейну с плеч.
И песня тут оборвалась,
А вместе с ней – мой рассказ! [19]
Читать дальше