Петр Толочко - Русские летописи и летописцы X–XIII вв.

Исследуя вопрос авторства «Повести временных лет», следует иметь в виду, что она не дошла до нашего времени в своей оригинальной редакции. В современной летописеведческой литературе преобладает гипотеза А. А. Шахматова, согласно которой это произведение за короткое время было трижды подвергнуто редакции: Несторовой 1113 г., Сильвестровой 1116 г. и неизвестного автора 1118 г. Последний, согласно А. А. Шахматову и А. С. Орлову, был монахом Киево-Печерского монастыря, духовником или близкой к Мстиславу Владимировичу личностью. [190] Орлов А. С. Владимир Мономах. М.; Л., 1946. С. 41. Новгородские и ладожские сюжеты указывают на то, что он определенное время проживал в Новгороде и в 1117 г. прибыл в Киев вместе с Мстиславом. [191] Шахматов А. А. Повесть временных лет. Т. 1. Пг. 1916. С. XXXVII–XVI. Б. А. Рыбаков не исключает возможности видеть в этом редакторе самого Мстислава. [192] Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 216.

В действительности, о чем шла речь выше, у нас нет совершенно никаких данных о Сильвестровой редакции. Все изменения в тексты Нестора были внесены во время Мстиславовой редакции 1118 г., выполненной не без заинтересованного участия самого Владимира Мономаха.

С этой редакцией связывается появление в «Повести временных лет» проваряжской тенденции, которая значительно изменила содержание не только Несторового введения, но и отдельных датированных записей. Прежде всего это касается «Сказания о грамоте славянской», искусственно помещенной под 898 г. без логической связи с предыдущим и последующим летописным повествованием и внутренне противоречивого.

Слова «отъ Варягъ бо прозвашася Русью» кажутся неуклюжей вставкой, которая диссонирует со всем «Сказанием», утверждающим в нескольких местах тождество славян и Руси, языка славянского и русского. Наверное, этому редактору принадлежит переименование пути «из Грек в Варяги» — на путь «из Варяг в Греки», легенда о Рюрике и его братьях, утверждение о том, что киевские князья Аскольд и Дир были ранее воеводами Рюрика.

Во время редакции летописцем Мстислава статья 1096 г. о происхождении половцев была дополнена текстом о происхождении северных народов, представляющем собой пересказ беседы с новгородцем Гюрятой Роговичем.

Видимо, не без влияния Мстислава в «Повесть временных лет» была внесена повесть Василия об ослеплении Василька Теребовльского, выставляющая в хорошем свете Мономаха. Д. С. Лихачев, исходя из того, что в ней главным защитником ослепленного Василька выступает Владимир Мономах, и памятуя, что симпатизировать ему мог только Сильвестр, высказал предположение, что повесть появилась в летописи во время ее второй редакции. [193] ПВЛ. Ч. 2. С. 130. Однако если руководствоваться подобными соображениями, еще больше оснований полагать, что это произошло в 1118 г. Ведь Мстислав или его сторонник симпатизировали Мономаху никак не меньше, чем Сильвестр.

Д. С. Лихачев считал, что автор повести Василий выполнял дипломатические поручения Мономаха и был причастен к Выдубицкому монастырю. [194] Там же. К сожалению, это интересное предположение ни на чем не основано. Из самой повести это не следует, а дополнительных данных о личности Василия нет. Из его собственного свидетельства можно сделать вывод, что его пребывание во Владимире-Волынском случайно совпало по времени с нахождением там ослепленного Василька Теребовльского. «Яко приближися постъ великый, и мнѣ ту сущю, Володимери». [195] ПВЛ. Ч. 1. С. 175.

Когда была написана эта повесть? Д. С. Лихачеву казалось, что она появилась в конце XI в. и свидетельствует о том, что погодное изложение исторических событий в летописи не было единственной и обязательной формой исторических произведений в это время. [196] ПВЛ. Ч. 2. С. 130. Такой вывод кажется вполне логичным, вытекающим из содержания и характера изложения повести. Подробный рассказ об ослеплении Василька и связанных с ним междукняжеских коллизий как будто указывает на то, что его запись действительно должна была осуществиться вскоре после этого трагического события. Но «вскоре» это и конец XI, и начало XII в.

Больше оснований имеется для отнесения повести к началу XII в. Василий вспоминает, что, когда ослепленного Василька привезли во Владимир, он тогда был тоже там. Говоря о том, как Торчин, пытаясь ударить Василька в глаз, промахнулся и порезал ему лицо, Василий замечает: «И есть рана та на Василкѣ и нынѣ». [197] ПВЛ. Ч. 1. С. 173. Далее в повести излагаются перипетии междукняжеской борьбы, которая продолжалась до конца XI в. и унесла жизнь сына Святополка Мстислава. Василий описывает в повести обстоятельства этого убийства, но затем в летописи отдельно говорится, что случилось это 12 июня 1099 г. Василий рассказывает также и о том, как Святополк, Владимир, Давид и Олег позвали Давида Игоревича на совет и лишили его Владимира. Это же событие изложено в летописи под 1100 г. Заканчивает повесть сообщение о смерти Давида Игоревича. «Привабиша (Святополк и Владимир. — П. Т. ) Давида Игоревича, и не дата ему Володимеря, но дата ему Дорогобужь, в нем же и умре». [198] ПВЛ. Ч. 1. С. 180. Умер Давид Игоревич только в 1112 г.