(Бирюк) Петров - Перед лицом Родины

Когда Меркулов стал подниматься с постели, художники и сотрудники салона принесли ему обувь, белье, костюм, шляпу... Одевшись в костюм, Сазон бродил по студии, присматриваясь, как работают художники, даже старался помогать им, чем мог: то краски растирал, то на подрамник холст натягивал.

К нему все привыкли, называя его Созен. Меркулов знал, что все люди ведут смертельную борьбу с гитлеровцами. Следовательно, они не только его друзья, но и братья по борьбе с фашизмом...

Сазон так осмелел, что даже при появлении гитлеровцев в студии не прятался. Немцы на него и внимания никакого не обращали, принимая его за служащего салона.

Однажды Меркулов спросил у Кэти:

- Катя, а что это не видать директора салона? Мне хотелось бы поблагодарить его за приют...

- Сейчас он болеет. А вот как выздоровеет и явится, я ему скажу, что вы хотите его повидать...

Кэти выполнила свое обещание. Константин пригласил Меркулова к себе в кабинет. Когда тот вошел и увидел сидевшего за письменным столом Константина, он в изумлении вскрикнул:

- Прохор Васильевич? Товарищ генерал! Неужто, вы? Какими судьбами?..

Не менее Меркулова был поражен и Константин.

- Меркулов! - привскочил он на кресле. - Ты?..

- Я-а, - растерянно протянул Сазон, недоумевая, каким образом тут мог очутиться Прохор Ермаков. Но потом, вглядевшись в лицо Константина и поняв свою ошибку, проговорил: - Извините... Вижу, что я ошибся... Очень уж похожи на нашего станичника Ермакова Прохора Васильевича... Генерал-лейтенант он теперича...

- Вот как свела нас судьба, - глядя на Меркулова, проговорил Константин. - Кто бы мог подумать, что так получится? Как в сказке...

Меркулов внимательно рассматривал Константина.

- Ба! - обрадованно хлопнул Сазон ладонью по своему лбу. - Вспомнил. Это ж вы тогда, в тридцатом году, приезжали к нам в станицу с иностранными газетчиками. И тот раз, помните, когда мы сидели с вами, пили водку, глядел я на вас, да и думал, как вы похожи на моего друга детства Прохора Ермакова...

- Садись, Меркулов, - указал на кресло Константин. - Нам надо, дорогой, объясниться, поговорить начистоту... На Прохора Васильевича я ведь похож потому, что я его брат...

- Как, вы - Константин Васильевич? - удивился Сазон. - Да не может того быть!.. Вы же самоубитый! Я сам читал ваше письмо к родителям лет десять, а то, может, и более тому назад, что вы покончили жизнь свою. С того света, что ли, явились?..

- Выходит, так, - скупо улыбнулся Константин. - Но об этом мы еще успеем побеседовать. Как себя чувствуешь, Меркулов?

- Спасибочко, почти совсем поправился. Без дела мне скучно, Константин Васильевич. Домой, в Советский Союз, конечно, не пробьешься сейчас. Я вас хочу просить, поскольку вы меня вылечили, на ноги подняли, переправить меня опять в мой партизанский отряд. Хочу с автоматом свидание поиметь, немцев из него крошить...

- От меня это не зависит, - развел руками Константин. - Надо поговорить с кем следует...

Константин предложил закурить Сазону, закурил и сам. Потом пытливо взглянул на Сазона.

- Расскажи, что у вас там делается... Живы ли мои родные?

Сазон стал рассказывать о его родственниках.

- Значит, родители уже умерли, - вздохнул Константин. - А Прохор пошел далеко... Молодец, Прохор. Многого сумел добиться... И, видимо, не ставил все это он своей целью... Само все ему пришло... По способностям его, по таланту... А я в свои молодые годы из кожи вон лез, чтобы добиться генеральства, почета, уважения, положения. Да ничего у меня не получилось. Не по тому пути пошел...

XIV

Наконец, генерал Кунгоф с женой прибыли в Париж. Немецкие офицеры и французы - должностные лица в Париже, - встретили барона на аэродроме пышно, с почетом. Да иначе и быть не могло. Генерал Кунгоф ведь получал в парижской комендатуре важный пост. С ним надо было считаться...

Особняк бежавшего от немцев в Англию маркиза на авеню Фош, богато отделанный мастерами и художниками из салона Константина, очень понравился Кунгофу, а особенно его жене.

Когда Вера Сергеевна, сопровождаемая молоденьким адъютантом генерала капитаном Гансом Лейсле, обошла все комнаты дома, она в восхищении воскликнула:

- Очаровательно! Видно, что прекрасные мастера все это отделывали. Откуда вы их брали?

- Мы их брали, - ответил капитан, - из лучшей художественной мастерской Парижа графини Сфорца, княгини ди Колонна-Понятовской...

- Боже мой! - воскликнула Вера Сергеевна. - Ведь это ж моя хорошая приятельница. Какое совпадение! Капитан, наведите, пожалуйста, справку о телефоне графини...