Елена Майорова - Александр III - богатырь на русском троне

А. А. Мосолов вспоминал о Сергее Александровиче: очень высокого роста, весьма породистой красоты и чрезвычайно элегантный, он производил впечатление исключительно холодного человека. Но офицеры Преображенского полка, которым он командовал, очень его любили. Симпатии его клонились к крайне реакционным течениям, и он всегда был самым верным и преданным сторонником и единомышленником брата-императора.

Зная непреклонную волю и твердые убеждения великого князя Сергея, Александр III назначил его московским генерал-губернатором — в беспокойной Москве требовался верный человек.

«При всем желании отыскать хотя бы одну симпатичную черту в его характере, я не могу ее найти. Упрямый, дерзкий, неприятный, он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов, и давая, таким образом, богатую пищу для клеветы и злословия», — писал о кузене Сергее Александровиче [21] По-видимому, Б. Акунин по мемуарам Сандро описал Сергея Александровича под именем Симеона Александровича в «Коронации» и «Статском советнике». великий князь Александр Михайлович (Сандро).

Для двух своих младших братьев, Сергея [22] Растерзан при взрыве бомбы, брошенной Каляевым, в феврале 1905 г. и Павла [23] Расстрелян большевиками в 1919 г. , император был скорее отцом, требовательным, но заботливым и добрым. Очень доброжелательно, по-родственному, относилась к ним и Мария Федоровна.

Сказать, что Александр любил своих детей — значит, ничего не сказать. Он испытывал к ним чувство благодарности за то, что они есть, и чувство восхищения этими прекрасными творениями природы. Дети радовали: они были красивы, хорошо воспитаны, приветливы и доброжелательны.

В начале 90-х годов спокойная жизнь царской четы была омрачена беспокойством за второго сына, Георгия. Страшной несправедливостью судьбы оказался недуг этого благородного, смелого и веселого молодого человека. Он заболел практически неизлечимым в то время туберкулезом, и доктора рекомендовали отправить его на юг. Георгия решено было поселить в Аббас-Тумане, почти на границе с Турцией, — там короткие зимы не могли в такой степени, как в России, губительно влиять на его легкие. Мария Федоровна часто навещала своего Джорджи. Сын был смертельно болен, но государственные дела не давали его отцу возможности съездить к нему вместе с женой. Георгий не мог понять и простить этого, как ему казалось, невнимания, обиделся, не писал отцу и даже не поздравил его с днем рождения. В своем кавказском «изгнании» он занялся любимым занятием — астрономией. Здесь по его инициативе была построена первая в России горная обсерватория, со временем приобретшая большую известность [24] Но умер Георгий не от болезни: как-то утром местная крестьянка нашла бездыханное тело царевича рядом с опрокинутым мотоциклом (1899). .

В отсутствие строгой Марии Федоровны самовольничали старшие дети. Александр жаловался в письмах жене: «Ники отправился с утра в Петербург… Что он там делает, как проводит время, я не знаю, а он, если его не спросить, сам ничего не говорит…»

Для детей кончалось детство с его неповторимой атмосферой доброты, справедливости, высоких нравственных идеалов, изысканных манер, взаимопочитания и любви, столь свойственных для той особой среды, в которой они выросли.

Наследник особенно тревожил отца. 24-летний цесаревич влюбился в балерину императорского театра 19-летнюю Матильду Кшесинскую. Он упросил дядю Алексея снять недалеко от его дома апартаменты для Матильды и ее сестры. Теперь, когда он отправлялся к любовнице, можно было отговориться, что навещал дядю. Грациозная, живая, пикантная Матильда очень гордилась этими отношениями. В столице сплетничали, что Николай обещал Кшесинской не жениться в течение по крайней мере двух лет.

Ксения также являлась предметом забот и надежд родителей. Относительно ее замужества вынашивались великие планы — по своему происхождению, красоте и воспитанию девушка была достойна самого лучшего. С годами Ксения как будто охладела к отцу — а он так ждал, когда она подрастет, и они вместе будут ходить на выставки, в театры, на концерты. Но совместные с родителями развлечения совсем не привлекали княжну, у нее началась своя, взрослая жизнь. «Утром поздоровается, вечером “спокойной ночи” — вот и все», — жаловался жене не склонный к сердечным излияниям император. Извечная боль и ошибка старших: подрастающим детям необходимо ощущать себя взрослыми, самодостаточными, и родители кажутся досадной помехой свободе и самостоятельности. Брак Ксении с двоюродным дядей, великим князем Александром Михайловичем, был разрешен скрепя сердце, сквозь скрежет зубовный, но он состоялся в то время, когда император был уже слаб и болен.