Лев Безыменский - Операция «Миф»

В полночь Гитлер просил Линге заводить ему пластинки с минорной музыкой, как это было в ставке «Вервольф» в Виннице, когда он стал отдаляться от генералов.

Геринг не преминул воспользоваться этим состоянием Гитлера и стал каждый день бывать у него. В этом проявилась тактика Геринга, стремившегося занять особое положение при Гитлере. Гитлер, со своей стороны, чуждаясь генералов, стал искать сближения с Герингом.

По утрам Гитлер еще за завтраком говорил Линге:

— Сегодня я обедаю с рейхсмаршалом. Нельзя ли приготовить что-либо специально для него. Может быть, его любимое блюдо — жареного петушка, а на десерт слоеный яблочный пирог.

В эти дни Гитлер стал больше сближаться с Евой Браун, которая жила то в Мюнхене, то в замке Гитлера «Бергхоф» на Оберзальцберге,

В прошедшие месяцы он поддерживал с ней лишь редкую переписку. А теперь почти ежедневно стал звонить ей по телефону.

Лишь спустя несколько недель после событий под Сталинградом Гитлер стал снова проводить время в обществе своих секретарш, а также Бормана, Гофмана, Мореля и адъютантов. Он говорил по этому поводу Линге, что их общество отвлекает его мысли от неудач на русском фронте и успокаивает нервы…

На Оберзальцберг для доклада еженедельно приезжали из Восточной Пруссии Цейцлер и начальник оперативного отдела главного командования сухопутных войск Хойзингер. В начале апреля Гитлер вызвал Цейцлера для внеочередного доклада. На докладе присутствовали все обычные участники совещаний. После доклада Цейцлера об обстановке на фронте Гитлер, сославшись на разговор, который он имел накануне с Кейтелем и Йодлем, заявил приблизительно следующее:

— Обстановка на Восточном фронте не позволяет проводить широкие наступательные операции в разных направлениях. Мы должны выгрызать отдельные важные куски из русского фронта и захватить инициативу в наши руки. Мы должны, наконец, снова показать свои успехи. Уколов, которые я делал нашим союзникам в Клесгейме [121], хватит ненадолго. Нейтральная заграница также кисло реагирует на наши дела. Турцию все время приходится подогревать.

Гитлер надел очки, посмотрел на карту и повышенным тоном сказал:

— Здесь, под Курском, представляется возможность нанести русским удар и снова создать угрозу Москве.

Гюнше быстро подал Гитлеру цветные карандаши, за которыми он протянул руку. Гитлер вычертил зеленым карандашом на карте две стрелы: одну стрелу со стороны Орла, другую — со стороны Белгорода. Обе стрелы глубоко вклинивались в русские позиции и сходились далеко за Курском. После этого Гитлер продолжал:

— Цейцлер, по-моему, мы должны нанести главный удар здесь, на узловых пунктах Курской дуги, из районов Белгорода и Орла. Я надеюсь на большой успех. Разработайте план! Пошлите туда немедленно лучших штабных офицеров. Пусть они точно исследуют местность. В этой операции мы в первый раз введем в действие «фердинанды». Эти чудовища должны послужить тараном при прорыве через русские позиции. Никакие «Т-34» не смогут им противостоять.

— Речь идет о встречах Гитлера с Хорта и Антонеску в замке Клесгейм.

Гитлер был целиком захвачен подготовкой к курской операции. Спустя некоторое время Цейцлер докладывал Гитлеру разработанный генеральным штабом план этой операции. В своих докладах Цейцлер указывал, что русские концентрируют в районе немецкого наступления крупные силы. Он приводил данные воздушной и войсковой разведки о том, что русские сильно укрепляют свои позиции у узловых пунктов Курской дуги. Цейцлер указывал также, что две русские танковые армии внезапно исчезли из района Курской дуги и на других участках фронта не появлялись. Цейцлер предполагал, что эти армии сняты с фронта в резерв. Он приходил к выводу, что подготовка курской операции не осталась секретом для русских и что тактика внезапности этой операции не будет иметь эффекта. Цейцлер предложил другой вариант наступления, который предусматривал, что основной удар будет направлен не на узловые пункты Курской дуги, а гораздо западнее. Но Гитлер настаивал на осуществлении своего плана. По его замыслу, наступление должно было вестись максимально концентрированным ударом по фронту, не превышающему 4 — 5 километров. Систему русских укреплений должны были прорвать главным образом саперные части и пехота. Наступлению этих частей должен был предшествовать ураганный огонь артиллерии. Танки должны были быть пущены в ход лишь после прорыва, очищения минных полей и подавления огня русских противотанковых орудий.