Вадим Роговин - Была ли альтернатива? («Троцкизм» - взгляд через годы)

От этого мотива — «пунктика» — Троцкий, по-видимому, решил отказаться только тогда, когда Ленин в конце ноября или в начале декабря 1922 года сказал ему, что чувствует ограниченность сил, которые может отдавать руководящей работе, и вновь предложил ему стать заместителем председателя Совнаркома. Принципиальное согласие Троцкого на это предложение, на наш взгляд, было обусловлено событиями, развернувшимися после избрания Сталина генсеком.

Избрание Сталина генеральным секретарём произошло после XI съезда (март — апрель 1922 года), в работе которого Ленин по состоянию здоровья принимал лишь отрывочное участие (он присутствовал на четырёх из двенадцати заседаний съезда). «Когда на 11 съезде… Зиновьев и его ближайшие друзья проводили кандидатуру Сталина в генеральные секретари, с задней мыслью использовать его враждебное отношение ко мне,— вспоминал Троцкий,— Ленин, в тесном кругу возражая против назначения Сталина генеральным секретарём, произнес свою знаменитую фразу: „Не советую, этот повар будет готовить только острые блюда“… Победила, однако, на съезде руководимая Зиновьевым петроградская делегация. Победа далась ей тем легче, что Ленин не принял боя. Он не довел сопротивление кандидатуре Сталина до конца только потому, что пост секретаря имел в тогдашних условиях совершенно подчинённое значение. Своему предупреждению сам он (Ленин.— В. Р. ) не хотел придавать преувеличенного значения: пока оставалось у власти старое Политбюро, генеральный секретарь мог быть только подчинённой фигурой» [72] Троцкий Л. Д. Сталин. М., 1990. Т. II. С. 189. .

Придя на пост генсека, Сталин сразу же широко стал пользоваться методами подбора и назначения кадров через Секретариат ЦК и подчиняющийся ему Учётно-распределительный отдел ЦК. Уже за первый год деятельности Сталина в качестве генсека Учраспред произвел около 4750 назначений на ответственные посты.

Одновременно Сталин вместе с Зиновьевым и Каменевым стал стремительно расширять материальные привилегии руководящего состава партии. На проходившей во время болезни Ленина XII партконференции (август 1922 года) впервые в истории партии был принят документ, узаконивавший эти привилегии. Речь идёт о резолюции конференции «О материальном положении активных партработников», в которой было чётко определено число «активных партработников» (15 325 человек) и введена строгая иерархизация их распределения по шести разрядам. По высшему разряду должны были оплачиваться члены ЦК и ЦКК, заведующие отделами ЦК, члены областных бюро ЦК и секретари областных и губернских комитетов. При этом была оговорена возможность персонального повышения их окладов. В дополнение к высокой заработной плате все указанные работники должны были быть «обеспечены в жилищном отношении (через местные исполкомы), в отношении медицинской помощи (через Наркомздрав), в отношении воспитания и образования детей (через Наркомпрос)» [73] КПСС в резолюциях и решениях … Т. 2. С. 597. , причём соответствующие дополнительные натуральные блага должны были оплачиваться из фонда партии.

Троцкий подчёркивал, что уже во время болезни Ленина Сталин всё более выступал «как организатор и воспитатель бюрократии, главное: как распределитель земных благ» [74] Троцкий Л. Д. Сталин. Т. II. С. 238, 239. . Этот период совпал с концом бивуачного положения времен гражданской войны. «Более оседлая и уравновешенная жизнь бюрократии порождает потребность к комфорту. Сталин, сам продолжающий жить сравнительно скромно, по крайней мере с наружной стороны, овладевает этим движением к комфорту, он распределяет наиболее выгодные посты, он подбирает верхних людей, награждает их, он помогает им увеличивать своё привилегированное положение» [75] Там же. .

Эти акции Сталина отвечали стремлению бюрократии скинуть с себя суровый контроль в области морали и личного быта, о необходимости которого упоминали многочисленные партийные решения ленинского периода. Бюрократия, всё больше усваивавшая перспективу личного благополучия и комфорта, «уважала Ленина, но слишком чувствовала на себе его пуританскую руку. Она искала вождя по образу и подобию своему, первого среди равных. О Сталине они говорили… „Сталина мы не боимся. Если начнёт зазнаваться — снимем его“. Перелом в жизненных условиях бюрократии наступил со времени последней болезни Ленина и начала кампании против „троцкизма“. Во всякой политической борьбе большого масштаба можно, в конце концов, открыть вопрос о бифштексе» [76] Там же. С. 207. .