Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 4] (Уничтожение еврейского населения, 1941 – 1945)

Власти на местах составляли адреса еврейских торговцев‚ ремеслеников‚ врачей и адвокатов для проведения постоянных бойкотов; на ярмарках распространяли листовки: "Кто владеет золотом? Еврей! Кто сделал тебя безработным? Еврей! Кто лишил тебя куска хлеба? Еврей! Поэтому тот‚ кто покупает у еврея‚ – негодяй‚ место которому в тюрьме‚ предатель родины‚ изменивший своей семье и немецкому народу!" В деревне под Мюнхеном бургомистр издал категорическое распоряжение: "Коровы и телята‚ купленные у евреев непосредственно или через посредников‚ не будут допускаться для случки с общинными быками".

2

В гестапо составили список запрещенных книг‚ "отравляющих Германию"; более 12 000 наименований подлежали уничтожению. Среди "крамольных" писателей оказалось немало евреев – Ш. Аш‚ Ф. Кафка‚ Л. Фейхтвангер‚ А. Цвейг‚ С. Цвейг‚ З. Фрейд, А. Эйнштейн, И. Эренбург и другие.

В ночь на 10 мая 1933 года на площадях городов жгли книги‚ созданные писателями разных национальностей; на кузове одного из грузовиков‚ заваленного книгами‚ было написано: "Немецкие студенты против чуждого Германии духа!" Нацисты провозглашали с удовлетворением: "Эти костры не только означают конец старой эпохи; они освещают новую эпоху блеском своего пламени". Среди прочих бросили в костер книги поэта Г. Гейне‚ который предрекал в девятнадцатом веке: "Тот‚ кто начинает с сожжения книг‚ может закончить сожжением людей".

В Берлине эта "церемония" проходила на площади Оперы‚ напротив здания университета. Р. Гуль‚ из воспоминаний:

"На тротуарах к домам жмется толпа. А по мостовой густыми колоннами маршируют‚ идут на Унтер- ден-Линден – коричневые рубахи с гакенкрейцами на рукавах‚ с дымными‚ красноватыми факелами в руках. Ногу отбивают‚ как чугунные. В унисон поют национал-социалистическую песню с припевом: "Кровь потечет! Кровь потечет!.."

Бой барабанов‚ взвизги флейт‚ гром военных маршей. В темноте мечутся снопы сильных прожекторов. И вдруг‚ подняв правую руку к огнедышащему небу‚ толпа запела: "Знамена ввысь!" А когда песня Хорста Весселя замерла в темноте‚ от костра в красноту ночи необычайной мощности громкоговоритель прокричал:

– Я предаю огню Эриха Марию Ремарка!

По площади прокатился гул одобрения‚ хотя‚ думаю‚ вряд ли "площадь" читала "На Западном фронте без перемен". Под этот многотысячный гул чьи-то красноватые (от огня) руки – множество рук! – стали сбрасывать с грузовиков в пылающий костер книги‚ и пламя внезапным прыжком поднялось в ночную тьму‚ и‚ как живые‚ закружились горящие страницы книг.

Общее ликование. И – с точки зрения зрелищной – это‚ пожалуй‚ захватывающе‚ как океанская буря‚ землетрясение‚ потоп‚ как извержение лавы темных человеческих страстей...

– Я предаю огню – еврея Альфреда Керра!

Крики ликованья! За Керром – Генрих Манн‚ Франц Верфель‚ Леонард Франк‚ громкоговоритель не успевал оповещать о сожженных. Из русских подверглись сожжению – Зощенко‚ Кузмин‚ Сологуб.

В небе‚ освещенном заревом костра‚ над площадью‚ как стая птиц‚ летали огненные страницы..."

На следующий день после сожжения книг немецкий писатель М. Оскар опубликовал протест под заголовком "Сожгите меня": "Мое имя помещено в белом списке авторов новой Германии… Итак, я призван быть представителем "нового" немецкого духа! Напрасно спрашиваю я себя, чем заслужил этот позор… Вся моя жизнь и мое творчество дают мне право требовать, чтобы мои книги были преданы чистому пламени и не попали в обагренные кровью руки и в извращенные мозги коричневых бандитов".

3

Из книги Гитлера "Майн кампф": "Черноволосый молодой еврей нахально вертится около нашей невинной девушки‚ а на его наглом лице можно прочесть сатанинскую радость по поводу того‚ что он сможет безнаказанно испортить кровь этой девушки и тем самым лишить наш народ еще одной здоровой матери..."

В сентябре 1935 года депутаты рейхстага собрались в Нюрнберге и единогласно приняли "расовую конституцию"‚ печально знаменитые нюрнбергские законы: "Закон об имперском гражданстве" и "Закон о защите немецкой крови и немецкой чести". Первый из них устанавливал‚ что только человек "немецкой или родственной ей крови" достоин обладать " политическими правами" в Германии; с этого момента все немецкие евреи перестали быть гражданами той страны‚ в которой их предки жили многие сотни лет‚ они не могли занимать государственные должности и лишались права голоса на выборах.