Алексей Подъяпольский - Пропавшая история

Вот чего должен был испугаться Изенбек — возможного расследования в Великом Бурлуке!

Прошло лишь несколько лет, жители села вспомнят многое, а чекисты — не дураки и сумеют полностью восстановить картину событий.

Но Изенбек испугался не чекистов, а соотечественников — если правда всплывёт на свет, то вся эмиграция будет в шоке: героический борец с большевиками, полковник-марковец, дворянин, учёный и художник убил старуху из известного древнего русского рода вместе со всеми её слугами, чтобы завладеть принадлежащим ей по праву имуществом! Такого эмигранты Изенбеку не простят, а потому он потом проживёт недолго, его пристрелят даже однополчане-марковцы — так опозорить белую гвардию!

И он оседает в Брюсселе, где русских меньше, чем в Париже, устраивается на ковровую фабрику художником. Чтобы до минимума свести любые контакты с соотечественниками, Изенбек превращается из Фёдора в Али, назвав себя мусульманином. Расчёт был прост до гениальности. Русские эмигранты посещали имеющиеся за рубежом православные храмы, совместно отмечали церковные и светские русские праздники. Не секрет, что любой праздник для любого русского, вне зависимости от его идеологии, является поводом для употребления всего, что горит, причём в больших количествах. Это и учёл Изенбек, объявив себя плохо говорящим по-русски мусульманином: не надо отмечать русские праздники на совместных банкетах, не ровён час — потеряешь над собой контроль и сболтнёшь что-нибудь лишнее…

Теперь посмотрим на ещё одного участника этой истории.

Миролюбов Юрий Петрович. Родился в 1892 году в городе Бахмут Екатеринославской губернии (ныне г. Артёмовск, Украина) в семье священника. Мать была из известного запорожского казачьего рода Лядских. Родители с детства старались развить у Юрия интерес к древней истории.

Миролюбов учился в духовном училище, потом перешёл в гимназию — сын священника явно не стремился идти по стопам отца. Там он изучал латынь, церковно-славянский и древнегреческий языки, но, как сам признавал потом, от того обучения в его памяти мало что осталось. По окончании гимназии учился в Варшавском и Киевском университетах, получил медицинское образование.

В Первую мировую Миролюбов ушёл на фронт добровольцем, получил звание прапорщика. В Гражданскую войну был в армии украинской Центральной Рады, потом служил у Деникина. К белым присоединился потому, что большевики расстреляли его родного брата Николая, белого офицера.

Перед смертью Николай просил Юрия создать поэму «Песнь о Святославе Хоробре, князе Киевском» и посвятить ему, ибо светлый образ победителя хазар вёл его в бой с большевиками, «новыми хазарами», захватившими Русь.

Извините, но эта история с просьбой брата похожа на историю о «верном вестовом» Изенбека. Брат-офицер у Миролюбова был, а вот когда и как Юрий сумел с ним встретиться перед казнью? Расстрелять Николая вполне могли, в те времена это делалось быстро, но именно эта быстрота снижает правдивость рассказа о встрече с братом, белогвардейским офицером, перед расстрелом. Николай мог погибнуть в бою, умереть от тифа, но для эмиграции было лучше, чтобы его расстреляли большевики — это придавало Юрию некоторый мученический ореол в эмигрантской среде. И это можно попробовать доказать.

Миролюбов начал мировую и закончил Гражданскую войны в чине прапорщика, после обучения в двух университетах он имел… медицинское образование. Вряд ли он был настоящим врачом, т.к. военных медиков часто повышают в званиях за врачебное искусство. Миролюбов являлся обычным, ничем не выделяющимся фельдшером, в мировую войну состоял при госпиталях, в армии Центральной Рады, а также у Деникина. Военные медики всех уровней требовались всем — и белым, и красным, и зелёным…

Теперь понятно, как Юрий смог встретиться и поговорить с братом-офицером перед его смертью — белый офицер Николай Миролюбов умер в госпитале, где служил его брат Юрий, и умер, скорее всего, от ранения, полученного в бою с красными войсками. Так что «расстрелянный брат» действительно был необходим Миролюбову именно для повышения своего веса в эмигрантском обществе — подобное в истории русской эмиграции было, и не раз.

В 1920 году Миролюбов эмигрировал из России в Египет, участвовал в экспедиции в Центральную и Южную Африку. Там он заболел и чудом остался жив. Приобретённая болезнь суставов, артрит, мучила его потом всю жизнь. В том же году он уехал в Индию, был проездом в Калькутте, где, по его словам, навеки «заболел» ведической культурой, был потрясён индийскими храмами, обычаями, письменами.