Михаил Болтунов - Душа разведчика под фраком дипломата

Потом оповестил конгресс, что по поводу инциндента обратился с письмом в Госдепартамент, в Министерство обороны, в Министерство юстиции и конечно же в ЦРУ.

Разумеется, выступление Магнасона сопровождалось многочисленными публикациями в прессе. Ситуация была неприятная и по оценкам посольства могла закончиться для Федорова и Сакулькина высылкой из США. Однако ничего этого не случилось. Госдеп все взял на себя, правда, закрыл на длительное время штаг Вашингтон для посещения советскими представителями.

Конечно же эта шумиха не остановила разведчиков. Поездки продолжались. Во всяком случае, Сакулькин успел посетить 30 штатов из пятидесяти. Понятно, что совершались они не ради американских красот.

Весной 1958 года завершилась первая зарубежная командировка Ивана Сакулькина. Случилось так, что билетов туристического класса не оказалось и ему было дозволено совершить возвращение из США в Европу первым классом на знаменитом морском лайнере «Куин Элизабет».

Шесть дней пути, и корабль пришвартовался во французском порту Шербур. Оттуда по железной дороге в Москву. В Центре Иван Павлович долго не задержался. Уже через полтора года он помощник, а потом и старший помощник военного атташе в Великобритании. Это будет его вторая командировка. Потом третья и четвертая — опять в США.

По возвращении из последней командировки контр-адмирал Иван Павлович Сакулькин возглавит управление в ГРУ Генштаба.

В 1991 году уйдет в отставку.

Путь полковника Владимира Ованесовича Наона был извилистым и трудным. Мечтал быть военным моряком или летчиком, а стал — танкистом. Желал служить на Севере, но всю жизнь прослужил на юге. Всей душой рвался в командиры, но закончил инженерный факультет Бронетанковой академии и был зампотехом. Любил английский язык, а попал на арабское отделение.

И вместе с тем он был лучшим курсантом своего училища, передовым взводным в дивизии, его прочили из зампотеха па должность командира полка. Но Наон стал военным разведчиком. Служил помощникам военного атташе Советского Союза в Египте, военным атташе в Народной Демократической Республике Йемен.

Володька Наон сколько помнил себя — столько мечтал стать военным. Только военным. От роду ему было семнадцать лет, но характер еще тот — упертый, резкий. Ежели что задумает, обязательно своего добьется.

Отец не одобрял решение сына. Хотел видеть Володьку студентом университета. Да только что ж от его хотения. Попытался убедить, да толку никакого. Наон-младший и слушать не желал про студенческую жизнь, грезил офицерскими погонами.

Ованес Наон был секретарем райкома партии Адлерского района Сочи, руководил тысячами людей, и делал это вполне успешно. А вот с сыном совладать не смог. Володька, несмотря на молодость, был сам себе голова.

В конце концов отец сдался, махнул рукой. Хочешь стать офицером — езжай. И вчерашний выпускник школы Владимир Наон махнул в Летппрад, в знаменитую «фрунзенку» — Военно-морское училище им. М.В. Фрунзе.

Прошел медкомиссию, успешно сдал экзамены. А на «мандатке» начальник училища, старенький, седенький адмирал (во всяком случае, таким он показался семнадцатилетнему парию), сказал: «Давай, сынок, расскажи свою биографию». А что тут, собственно, рассказывать: родился, учился, не женился. Вот и начал Володька с того момента, как появился на свет. Отчеканил, как положено: «Родился в 1933 году…» Хотел было перейти к делам школьным, да видит, у адмирала лицо от удивления вытянулось:

— Так тебе сколько лет, сынок? Семнадцать, что ли?

— Семнадцать, — подтвердил Наон.

— А ведь мы с восемнадцати принимаем. Таков закон.

Адмирал развел руками.

— Приезжай на следующий год.

Володька чуть не заплакал от обиды. Как это на следующий год. А до восемнадцати как ему жить?

Но, как говорят, выше головы не прыгнешь. Собрал вещички и двинул в дорогу. Только не домой, а в Батайск, в военное авиационное училище. Наон не собирался сдаваться. Тем более знал, в Батайском авиационном учат летать на реактивных самолетах.

Но и там его быстро вычислили как «малолетку» и отправили к месту постоянного жительства. Вернуться домой, к отцу, означало пойти в университет. А он мечтал о курсантской жизни. Однако мечты мечтами, а возвращаться пришлось.

Володька добрался до Краснодара и от нечего делать коротал время на вокзале, ждал поезд на Адлер. Случайно познакомился с ребятами, тоже выпускниками школы. Они ехали в Саратов — поступать в танковое военное училище. Те, видя его настроение, естественно, спросили: «Че киснешь?» Рассказал. И про Ленинград, и про «фрунзенку», и про Батайск. Пацаны поначалу притихли, осмысливая сказанное, а потом кто-то неожиданно предложил: