Александр Помогайбо - Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

«В 1941 году Бок выражал несогласие со вторжением в Советский Союз и даже отказался во вверенной ему группе армий выпустить пресловутый «приказ о комиссарах» (там же. С. 209). 22 июня 1941 года Бок командовал группой армий «Центр».

«Герд фон Рундштедт был с самого начала против этой авантюры в России» (там же. С. 394). Рундштедт 22 июня 1941 года командовал группой «Юг».

Таким образом, командующие всеми тремя группами армий, вторгшихся в Россию 22 июня 1941 года, были против войны!

Генерал-фельдмаршал Рейхенау, презрев воинскую субординацию, предпринял попытку переубедить Гитлера. «Весной 1941 года Рейхенау подготовил подробный и объективный доклад о нежелательности войны с Россией и отослал его Гитлеру, минуя промежуточные инстанции.

После того как Гитлер отмахнулся от этого документа, Рейхенау, судя по свидетельствам генералов Роэрихта, Ферча, фон Фитингофа и Шпейделя, стал относиться к нему критически в целом» (там же. С. 166). 22 июня 1941 года Рейхенау командовал 6-й армией.

Э. фон Манштейн писал:

«Много спорили о том, носило ли развертывание сил Советской Армии оборонительный или наступательный характер. По числу сосредоточенных в западных областях Советского Союза сил и на основе сосредоточения больших масс танков как в районе Белостока, так и в районе Львова, можно было предполагать

— во всяком случае, Гитлер так мотивировал принятое им решение о наступлении, — что рано или поздно Советский Союз перейдет в наступление. С другой стороны, группировка советских сил на 22 июня не говорила в пользу намерения в ближайшее время начать наступление… 22 июня 1941 г. советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны» (Манштейн Э. фон. Утерянные победы. Смоленск, 1999. С. 198–200).

Так что Манштейн не считал фуппировку советских войск у границы угрожающей.

Командующий 2-й танковой группой Г. Гудериан на вопрос, за сколько дней он достигнет Минска, ответил: «5–6 дней» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 126). До Минска он действительно дошел за 5 дней, а Гот, идя другим путем, — за 4 дня. Вряд ли Гудериан, называя столь малый срок для такого значительного продвижения, считал, что основные советские войска сосредоточены на границе и готовы к бою.

Командующий 3-й танковой группой Г. Гот, по-немецки педантично описывая подготовку плана нападения на СССР, сообщает:

«В это время Гитлеру, который собирался начать наступление на Россию еще осенью, доложили, что сосредоточение и развертывание войск вдоль восточной границы займет от четырех до шести недель. Целью операции указывалось «разбить русскую армию или, по крайней мере, продвинуться в глубину русской территории настолько, чтобы исключить возможность налетов авиации противника на Берлин и Силезский промышленный район».

31 июля Гитлер изложил свои намерения более конкретно. Он заявил, что охотнее всего начал бы наступление на Россию уже в этом году. Но этого нельзя делать, так как военные действия захватят и зиму, а пауза опасна; операция имеет смысл только если мы разгромим Россию одним ударом» (Гот Г. Танковые операции; Гудериан Г. «Танки — вперед!». Смоленск, 1999. С. 22).

Другими словами, нападение поначалу замышлялось осенью, но его отложили из-за зимы и нехватки времени на развертывание войск. Если бы Гитлер наносил превентивный удар по изготовившемуся врагу, откладывание этого удара было бы опасным. А Гитлер потом еще раз перенес нападение: с 16 мая на 22 июня.

На совещании 22 июля 1940 года Гитлер сказал: «Сталин заигрывает с Англией с целью заставить ее продолжать войну и тем самым сковать нас, чтобы иметь время захватить то, что он может захватить, но не сможет, если наступит мир. Он стремится к тому, чтобы Германия не стала слишком сильной. Однако никаких признаков активного выступления России против нас нет» (Уткин А. Россия над бездной. Смоленск, 2000. С. 331).

Именно на этом совещании главнокомандующий сухопутными силами Германии фельдмаршал Вальтер фон Браухич получил указание Гитлера начать разработку плана нападения на СССР. Таким образом, нападение на СССР не было просто желанием «рубануть первым».

«Генерал Лоссберг, помощник Йодля в штабе командования вермахта, слышал вопрос Гитлера, сможет ли он нанести удар по Советскому Союзу после победы над Британией» (там же). Опять же, это отнюдь не вопрос о русском ударе в спину…

Гитлер был настолько уверен в успехе плана «Барбаросса», что 17 февраля попросил Йодля составить план вторжения в Индию через Афганистан, которое должно было осуществляться после разгрома Советских Вооруженных Сил. 17 февраля 1941 года советские войска еще к границе не подтягивались — началось подтягивание только немецких. Паулюс в советском плену описал военные игры, проведенные под его руководством в конце ноября — начале декабря 1940 года, на которых отрабатывались основные вопросы войны с Россией. По окончании игр со специальным докладом выступил начальник отдела иностранных армий «Восток» полковник Киндель. «Выводы докладчика, — свидетельствовал Паулюс в заявлении Советскому правительству, — были построены на предпосылках, что Красная Армия — заслуживающий внимания противник, что сведений об особо важных приготовлениях не было и что военная промышленность, включая вновь созданную восточнее Волги, была высокоразвитой» (Волков Ф. Д. За кулисами Второй мировой войны. М., 1985. С. 67).