Александр Плотников - Визитная карточка Флота

Положив раковину на место, он перешел к полке напротив, с россыпью ракушечной мелочи. Рядом кокетливо выставляли рожки белые, розовые, палевые и даже совершенно черные кораллы, поражающие ажурной вязью стеблей. Урманову припомнилась прочитанная в юности книга, где говорилось, что раковины и кораллы долгое время служили островитянам Океании в качестве денег. "Георг Томп был бы тогда миллионером!" - улыбнулся он своей мысли.

- Покойная жена поначалу была противницей нашего увлечения, зато потом могла лучшее платье отдать за редкую ракушку! - заговорил Томп, внося поднос, на котором стоял дымящийся электрический самоварчик и несколько крохотных заварных чайничков. - Когда мы с Яном хоронили Лайму, то положили в гроб Яванскую Жемчужину - самую дорогую раковину из нашей коллекции...

- Вы давно один, Георг Оскарович? - деликатно спросил Урманов.

- Нет, всего восемь лет. Но мне кажется, что жена еще вчера была со мной... Хотя почему я один? - спохватившись, улыбнулся Томп. - У меня есть сын! Огромный человечище, пожалуй, повыше вас ростом. Все это останется ему...

Он снова вышел и вернулся с бокастой бутылкой, оплетенной золотистым шнуром.

- Вы были когда-нибудь на Ямайке?.. - спросил Томп. - Я тоже не был, но благодарен людям этого антильского острова за чудесный напиток.

- Считается, что кубинский ром ничуть не хуже.

- "Бокарди"? Может быть, но мы, эстонцы, не любим менять своих привычек.

Томп стал кудесничать с заварными чайничками, сливая кипяток из одного в другой, а затем в третий.

- Позвольте, я вам налью по своему вкусу? Не понравится - выплеснете.

- Будьте любезны, Георг Оскарович.

- Рому следует добавлять вот столько, - показал Томп крошечную серебряную мензурку с длинной ручкой. - Ею пользовались еще мои прадеды...

Подобный чай Урманов в самом деле пил впервые, с каждым глотком ощущая тонкий, неповторимый аромат.

- Ну как рецепт?

- Бесподобно!

- Этот состав называется поцелуем любимой женщины, - пояснил Томп. А вот когда вы познакомитесь с моим Яном, он заварит вам морского черта либо благословение Нептуна. Эти букеты вышибают из костей любую простуду, а из головы самое жестокое похмелье!

- Вы давно строите корабли, Георг Оскарович?

- Всю жизнь. В детстве ремонтировал с отцом рыбацкие лодки, а подрос - подался на судоверфь. Хотя, честно признаться, всегда хотел плавать на кораблях, а не строить их... Здоровье, понимаете, подвело. Врачи нашли у меня врожденный недуг сердца, который до конца дней привязал меня к берегу... Но все равно я повидал весь белый свет! Глазами своего сына Яна. Когда он приезжает на побывку, целыми вечерами рассказывает мне о далеких землях, о диковинных зверях и рыбах...

- "Горделивый" который ваш корабль? - поинтересовался Сергей, выдержав паузу.

- Смотря как считать, если со всей мелюзгой, то он распочал четвертый десяток. На моих глазах произошла техническая революция на стапелях: ввысь потянулись борта кораблей, вширь их палубы, вглубь осадка. А главное, мы не пристегнулись к чужой конструкторской мысли, мы создали свое, новое направление в кораблестроении. На Западе его называют русским, хотя точнее следовало бы звать советским. Ведь развивали его и русские, и украинцы, и мы, прибалты, и много людей других национальностей большой страны нашей...

- Скажите, а этот проект долго рождался?

- Очень долго, - улыбнулся Томп. - С тех самых пор, когда со стапеля сошел первый советский военный корабль. Ведь создавая сегодняшнее, думают о будущем. Лично я мечтал о таком корабле еще в сороковых годах, только тогда не по зубам была нам комплексная автоматика. Башенные приводы крутили вручную.

- А какое, на ваш взгляд, самое слабое место у "Горделивого"?

- Слабые места проектом не предусматривались! - рассмеялся конструктор. - Если хотите знать о трудностях, то мы долго бились над уменьшением парусности надстроек. И кое-что придумали! За это кое-что вы нас не раз еще поблагодарите, когда будете швартоваться в непогоду!

- А управляемость на заднем ходу?

- Не отличите от переднего хода.

- А отыгрываемость на встречной волне?

- До шести баллов будет стоять как вкопанный.

- А защита гидроакустики?

- Вы решили узнать все, товарищ командир, а всего мы сами пока еще не знаем, - внимательно глянул на Урманова конструктор. - Вот выведем корабль на ходовые испытания и вместе будем считать, чего больше, чего меньше проектного. Мы ведь тоже люди, а не боги...

- Извините за назойливость, Георг Оскарович, - сообразив, что переборщил, сказал Урманов, подымаясь из-за стола. - Спасибо за чудесный чай, за полезную беседу.