Александр Плотников - Визитная карточка Флота

Командир покидает гибнущий корабль последним, но не всегда приходит на строящийся первым. Когда Урманов с предписанием в кармане приехал на завод, его встретили заместитель командира по политической части капитан третьего ранга Валейшо, инженер-механик Дягилев, несколько младших офицеров и среди них командир стартовой батареи лейтенант Игорь Русаков.

"Добрый день, дядя Сережа..." - хотел было сказать он, но, не увидев ответной улыбки на лице Урманова, произнес: - Здравия желаю, товарищ командир.

- Здравствуйте, лейтенант, - нарочито сухо поздоровался Урманов. "Парень как парень, - мысленно отметил Сергей. - Подтянут, дисциплинирован".

В первый же день командир корабля познакомился с ведущим конструктором проекта Георгием Оскаровичем Томпом, который в день спуска "Горделивого" со стапеля был болен. Они встретились в диспетчерской главного строителя и разговаривали под аккомпанемент хрипловатого зуммера селектора.

- Ну вот весь наш триумвират в сборе, - хохотнул Павел Русаков. - Кто же из нас будет Цезарем?

- На корабле бывает только один командир, - сказал Томп, заметно смягчая букву "б", так что она звучала как "п".

- У нас пока не корабль, а заказ номер триста тридцать три, хитровато глянул на Урманова Павел.

- Я думаю, следует вспомнить старый флотский принцип: каждый занимается своим делом и головой за него отвечает, - отпарировал Сергей.

- Позволь справиться, за что же будешь отвечать ты?

- Долго перечислять, товарищ главный строитель. За многое и, в частности, за специальную подготовку экипажа.

- Стало быть, толкаться возле механизмов и мешать моим рабочим? А заодно сманивать тех, кто помоложе, на сверхсрочную?

- Я не вербовщик, а у нас, как известно, всеобщая воинская обязанность.

- Кто же тогда сманил моего шофера Васю? Адмирал Нельсон?

- На твоем месте я бы водил машину сам. Невелика персона!

- Сам сначала дослужись до персональной, тогда будешь судить и рядить...

Диспетчер подозвал Павла Русакова к телефону, и тот, выслушав что-то, рысью выбежал за дверь.

- Что получилось? - спросил диспетчера Томи.

- ОТК сварной шов забраковал, - ответил тот.

- Не велика беда, - буркнул Томп и повернулся к Урманову: - Мне говорили, вы из семьи потомственных мореходов?

- Отец был капитаном первого ранга, а вот дед рабочим на заводе Гужона.

- О, мой род семью коленами связан с морем! Я ведь из Кингисеппа, что на острове Сааремаа. Знаете такой?

- А как же! Еще в училище лоции всех наших морей наизусть вызубрил.

- Жаль, что вы не побывали на Сааремаа! Такой красоты на всем свете больше нет.

- А мне кажется, что самый красивый город в мире - это Севастополь.

- Мы с вами как кулики, каждый свое болото хвалит! - рассмеялся Томп. - У вас есть сын?

- Я не женат.

- Это нехорошо! Род надо продолжать. Мой сын Ян закончил мореходку, теперь плавает механиком на Балтийском пароходстве. Я рад, что мы познакомились. Будем работать вместе.

Ступив на палубу "Горделивого", Сергей Урманов сразу заметил, как поматерел корабль за пять месяцев, прошедших после спуска на воду. Перед носовой надстройкой связкой гигантских стручков красного перца казались поднятые вверх контейнеры ракетной установки, возле самого форштевня волнистыми рядами выложены черные калачи якорь-цепи. Надстройка уже была остеклена, а над нею широко раскинула сетчатые крылья антенна станции поиска цели. Только этажерки монтажных лесов, окружавшие некоторые наружные устройства, портили внешний вид крейсера.

Вдоль обоих бортов сновали туда-сюда люди; непосвященному этот человеческий муравейник показался бы странным, даже бессмысленным, но Урманов видел, что почти никто из рабочих не идет с пустыми руками, каждый что-то несет: детали, инструменты, укупорочную тару, ведерки с краской либо со смывкой. Да и не особенно разгуляешься на стылой, промозгшей на февральском ветру палубе под щетиной сосулек, свисающих всюду: на мачтах, буртиках надстроек, на металлических скобах, скрепляющих леса.

Бежавший навстречу Урманову человек в рыжей телогрейке и заляпанной краской ушанке остановился, поспешно вскинул к виску ладонь правой руки:

- Здравия желаю, товарищ командир! Вы меня не узнаете? Главный старшина Хлопов. Тот самый, который бывший шофер Павла Ивановича...

- А, стало быть, тот самый Вася, - усмехнулся Урманов. - Ну, здравствуйте. Я успел за вас нахлобучку получить от главного строителя. Службой довольны?

- Трудимся, товарищ командир. Служить пока недосуг.