Марк Алданов: Полковник Пикар и дело Дрейфуса

Занавес опустился надолго.

Прошел год. Полковник Сандгерр, глава французской контрразведки, тяжко заболел. Заместить его должен был бы, собственно, майор Анри; но он не знал иностранных языков. Назначен был на эту должность Жорж Пикар. Он с увлечением занялся разведочным делом. По-видимому, дело это в значительной мере сводилось к слежке за полковником Шварцкоппеном.

В марте 1896 года французской разведке было доставлено в изорванном виде письмо Шварцкоппена. После бордеро оно представляет собой главную музейную достопримечательность дела Дрейфуса. Это так называемое «petit bleu» {1} 1 Телеграмма, записка, обычно написанная на голубой бумаге (букв, перевод — маленький голубой). ,то есть, в вульгарном переводе, «пневматичка». Как оно попало в разведку, в точности и до сих пор неизвестно. Прежде предполагалось, что его также принесла горничная посольства Бастиан. Однако полковник Шварцкоппен в своих воспоминаниях утверждает, что он этого письма не рвал и в корзину не бросал — напротив, сам опустил его в почтовый ящик. По мнению Шварцкоппена, за ним в этот день французская разведка установила слежку на улице: увидев, что полковник опустил в ящик письмо, агент разведки вошел в почтовое отделение, показал свое удостоверение и потребовал, чтобы письмо было ему выдано. Возможно. Но кто порвал petit bleu и зачем порвал, остается непонятным.

В письме этом полковник Шварцкоппен в глухой форме просил своего корреспондента представить ему «более подробные сведения по данному вопросу». Адрес был такой: «Г-ну майору Эстергази, 27, улица Биенфезанс».

Разумеется, такое письмо германского военного агента должно было чрезвычайно заинтересовать главу французской разведки. Пикар навел справки: кто такой майор Эстергази? Сведения были неблагоприятные. По требованию Пикара ему доставили служебные письма майора. В своем кабинете Пикар вскрыл конверт, взглянул на первое письмо и остолбенел: письмо было написано почерком бордеро — того самого документа, за который был осужден, разжалован и сослан на Чертов остров Альфред Дрейфус.

Майор Эстергази впоследствии, находясь в безопасности за границей, сам признал, что бордеро написано им. Но только теперь, после появления воспоминаний Шварцкоппена, мы узнали точно, как было дело.

20 июля 1894 года к германскому военному агенту в Париже явился пожилой французский офицер в штатском платье и, не называя себя, предложил свои услуги в качестве осведомителя: он отлично понимает, что делает подлость, — другого выхода у него нет, ему до зарезу нужныденьги; некоторые интересные документы он принес с собой, вот они.

«Я был чрезвычайно поражен и возмущен, — пишет Шварцкоппен. — Офицер французской армии не краснея предает свою родину!.. Я вернул ему его документы, не взглянув на них, и сказал, что в мои обязанности не входит содействие офицеру в разрыве с долгом и честью; могу ему только посоветовать отказаться от своего намерения».

Полковник фон Шварцкоппен был очень порядочный человек. Тем не менее эти его строки вызывают некоторое удивление: обязанности его ведь именно в том и заключались, чтобы выведывать военные секреты Франции. Как же это могло быть: этакое счастье привалило нежданно-негаданно, а он возвращает документы, не взглянув на них (даже не взглянув!), да еще читает нотации добровольному кандидату в шпионы! Можно предположить, что старый разведчик, правдиво передавая факты, излагает их в традициях немецкой литературы — чуть сентиментальнее, чем нужно. Быть может, не вполне свободен от этой традиции и издатель записок ШварцкоппенаБернгардШвертфегер. В предисловии к книге он рассказывает, со слов вдовы полковника, что в 1917 году на смертном одре фон Шварцкоппен вдруг пришел в себя, поднялся на постели и вскрикнул: «Французы! Слушайте меня! Альфред Дрейфус невиновен! Он ничего не сделал, все было ложью! Дрейфус невиновен!..» Конечно, ничего невозможного нет и в этом. Однако происходило это в 1917 году. Шварцкоппен пробыл на фронте всю войну, видал он и вообще немало, — едва ля уж так могла его волновать судьба французского офицера, который, вдобавок, давным-давно был оправдан.

Как бы то ни было, Шварцкоппен тогда же, в июле 1894 года, в ответ на свой доклад получил из Берлина приказ: непременно принять предложение приходившего французского офицера. Новое свидание состоялось 27 июля. На этот раз офицер представился: начальник батальона 74-го пехотного полка граф Вальсин-Эстергази.