Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

«Самая высокая готовность — № 1. Она объявляется, когда обстановка опасная. Тут уже всё оружие и все механизмы должны быть способны вступить в действие немедленно, весь личный состав обязан находиться на своих местах. Получив условный сигнал, каждый корабль и каждая часть действует в соответствии с имеющимися у них инструкциями».

Интересно, командиров кораблей, не тошнило ли в море, от таких инструкций Главного морского штаба? Или все написанное, есть послевоенные фантазии, то ли самого флотоводца, то ли товарищей его замещавших за письменным столом?

Поначалу не все получалось гладко. Первые проверки и учения на кораблях вскрыли массу недостатков. Не меньше года понадобилось, чтобы флоты научились быстро и точно переходить на повышенную готовность. Не буду перечислять все, что пришлось проделать в штабах, на кораблях и в частях. Большая это была работа, шла упорная борьба за время — не только за часы, но и за минуты, даже секунды с момента подачи сигнала до получения доклада о готовности флота. Такая борьба за время в военном деле чрезвычайно важна».

Судя по написанному, до 1939 года, на советском военном флоте о том, что существует боевая готовность корабля, никто, видимо, не знал. Хорошо, что нарком Кузнецов со своими штабными, озаботился раскрыть людям глаза на положение дел. А то, так до начала войны, никто бы и не догадался, для чего построили железные коробки — военные корабли, с всякими, на них, механизмами и вооружением. Конечно, немцы поступили подло, не указав точного времени нападения. А то бы мы, по немецкой пунктуальности, да нашей Кузнецовской суперсекундной готовностью, как дали бы — сразу бы, немчура сдалась! Чего столько времени пришлось зря мучиться, — целых четыре года.

Принесут, вот такую ахинею товарищу Сталину на просмотр, а потом еще и обижались, что, дескать, тот не понимал их, военных. Да, судя по всему, Сталин от подобного чтива, сразу бы «заштормил», баллов на шесть — восемь.

Кстати, еще немного о Сталине, в контексте данных воспоминаний Кузнецова. Как и многие, адмирал не удержался, чтобы не соврать, по определению. Время, говорят, было такое.

« Я предложил Главному морскому штабу дать указание флотам открывать по нарушителям огонь без всякого предупреждения. Такая директива была передана 3 марта 1941 года. 17–18 марта немецкие самолеты были несколько раз обстреляны над Либавой. Что же делать, если агрессор наглеет? Уговорами его не приведешь в чувство. В последние предвоенные недели, когда немецкие самолеты стали особенно нагло появляться не только над отдельными объектами, но и над главными базами — в частности над Полярным, — я снова распорядился открывать по ним огонь, приказав такие случаи особо выделять в оперсводках для Генерального штаба. Не припомню, докладывал ли я устно об этом И.В.Сталину или В.М.Молотову…».

Помните, читатель, доклад Ф.И.Голикова Сталину от 20 марта о предполагаемом нападении Германии на нас в мае месяце? Видимо, Филипп Иванович, предварительно, показал его Николаю Герасимовичу. И вот нарком Кузнецов, не стал дожидаться указаний из Москвы, что надо делать с немецкими самолетами. Подал рационализаторское предложение о стрельбе по немецким самолетам в свой собственный штаб. Как видите, опередил Голикова с его докладом Сталину. Утверждает, что немецкие самолеты, точно, обстреляли, но поскромничал сказать, из чего? Уж не из охотничьего ли ружья командующего Либавской базы? А по поводу Полярного — так это взято из мемуаров Головко. Поэтому и не помнил нарком Кузнецов, докладывал он Сталину об этом или нет? Надо бы, напомнить Николаю Герасимовичу, что он, как писал ранее, видел Сталина последний раз перед войной 13–14 июня. А события в Полярном были 18 июня. Но, мы же, с вами, читатель, уже знаем, что никакого зенитного огня по немецким самолетам не было, даже, вначале 22 июня, так как был запрет сверху. Кузнецов выкручивается.

«Кстати говоря, Сталин, узнав о моем распоряжении, ничего не возразил (?), так что фактически в эти дни на флотах уже шла война в воздухе: зенитчики отгоняли огнем немецкие самолеты, а наши летчики вступали с ними в схватки на своих устаревших «чайках».

О самолетах И-153(Чайках) — это снова взято из воспоминаний командующего Северным флотом Арсения Головко, в которых описаны последние дни перед войной. Помните, читатель, в первой части я обращал на это ваше внимание. Теперь версия, по которой, якобы, отменили стрельбу по немецким самолетам.