Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Данные мемуары вышли в свет в 1970 году, но уже, как видите, после «Воспоминаний и размышлений» Жукова. Поэтому подгонялись под официоз, что 22 июня в Севастополе, все было в ажуре. А вот мемуары упомянутого Николая Михайловича Кулакова вышли после мемуаров Николая Ефремовича. Как видите, товарищ Басистый не смог дать внятного пояснения, что за «пушечная пальба» подняла его с постели, поэтому схитрил, представив вторую стрельбу, как попытку зенитной артиллерии базы, и корабельной в том числе, вести огонь на поражение вражеских самолетов.

Кулаков, как помните, в первой части писал, что вражеские самолеты, дескать, делали неоднократную попытку прорваться к городу, но каждый раз, отгонялись артиллерией базы. Попытался, вроде, подыграть своему товарищу по званию.

А теперь предлагаю вниманию читателя воспоминания капитана 1-го ранга подводника Я. Иосселиани«В битвах под водой» изданные в далеком 1959 году. Еще только-только прошел XX съезд партии и к теме о начале войны, еще не подступали вплотную. Да и Жуков был в «опале» во времена Хрущева. Поэтому мемуарами «Воспоминаний и размышлений» еще н екого было удивлять.

Что нам написал о предвоенном Севастополе офицер-подводник, мы сейчас узнаем.

« В субботу вечером , после длительного пребывания в море на учениях, в Северную бухту возвратились из похода крейсера , эскадренные миноносцы, сторожевые корабли, тральщики. У пирсов в Южной бухте ошвартовались подводные лодки ».

Как видите, по свидетельству очевидца Ярослава Константиновича Иоселиани, корабли Черноморской эскадры возвратились с учений под самое начало войны, 21 июня, в субботу. И этому можно верить, так как всё станет ясным в дальнейшем. Таким образом, начальник Главного морского штаба И.С.Исаков к концу данного дня, предположительно, должен был оставаться в Севастополе. А не как утверждающий, ранее, член Военного совета Кулаков, что, дескать, Иван Степанович, еще 18-го июня убыл в Москву. Кроме того, никакой, даже повышенной боевой готовностью в воздухе и «не пахло». Экипажи кораблей радостно праздновали на земле окончание учений. А истосковавшийся по жене командир «Червонной Украины» товарищ Басистый, тоже, на радостях, вместе со всеми сошел на берег и отправился к своей семье.

Иосселиани вспоминает:

«Сойдя на берег, матросы и офицеры заполнили знаменитый Приморский бульвар и тихие улицы Севастополя. Шумно стало в Матросском клубе, где моряки веселились до поздней ночи.

(А как же светомаскировка, о которой упоминает начальство? Увы! Как всегда, неправда. — В.М.)

Начинало светать , когда мы с приятелем Василием Лыфарем возвращались с бала, который устраивали в Офицерском клубе в честь успешного завершения морских учений. Сквозь расступающийся мрак неотчетливо вырисовывался Севастополь.

— Хороший день будет! — воскликнул Лыфарь, взглянув на небо. — Но что это? Самолеты? (Как видите, и прожектор не понадобился, чтобы разглядеть на небе движущиеся объекты. — В.М.)

До нашего слуха донесся отдаленный гул моторов.

— Да, самолеты, — подтвердил я, — и, кажется, много . Но наших вроде не должно быть…

В этот момент небо прорезали красные, белые и зеленые полосы трассирующих снарядов. Грозным хором зловеще загудели сигналы воздушной тревоги. Где-то недалеко послышался короткий, но резко выделившийся среди других звуков свист, и сразу за ним раздался раскатистый взрыв .

(Вот что разбудило командира крейсера Н.Е.Басистого и прочих севастопольцев. — В.М.)

— Бомба! Скорее в базу! — и Лыфарь бросился бежать.

И, хотя до бухты было довольно далеко, мы прибежали к месту стоянки подводных лодок в числе первых. На борту нашей подводной лодки уже находились командир лодки капитан-лейтенант Георгий Васильевич Вербовский и его заместитель по политической части Иван Акимович Станкеев. Остальные офицеры прибыли через несколько минут… Матросы и старшины занимали свои места по боевому расписанию. Через минуту минер лодки лейтенант Глотов доложил:

— Орудия к бою готовы!

— Отставить! Поздно! — спокойно, хотя и не без досады, произнес Вербовский. — Вам только со сбитыми самолетами воевать, а не с летающими.

Действительно, самолетов уже не было слышно…».

Вот вам и вся оперативная готовность № 1 и прочие атрибуты, которыми козыряло высокое морское начальство, уверяя доверчивого читателя, что свой священный долг перед Родиной о защите ее рубежей они свято соблюдали. Наши молодые командиры бежали к своим кораблям, услышав звук вражеской бомбежки, а не призывной сигнал боевой тревоги. Понятно, что посты оповещения передали сообщение в штаб флота, оттуда дали команду, и ПВО флота открыло огонь. Но все это, никакого отношения к повышенной, а тем более, полной боевой готовности, отношения не имеет. О том, как это произошло, мы еще рассмотрим подробно чуть ниже. А сейчас, кстати, хотелось бы отметить такой факт, что наши молодые командиры были в пути, когда услышали звуки бомбежки. Бежали к своим кораблям, но не успели на боевой пост, так как налет закончился. А вот предыдущего участника Севастопольской «эпопеи», товарища Басистого, тревога подняла с постели, но он, как уверял своего читателя, успел прибыть на свой корабль и даже, немножко пострелять по врагу. Как гласит народная мудрость: «Если нельзя, но очень хочется, то — можно!»