Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Стоит ли повторяться в комментариях? Итак, все понятно!

По первым дням войны о событиях в Кремле, хотелось бы обратиться еще к одному иностранному историку. Из работы Габриэля Городецкого «Канун войны: Сталин и дело Гесса»приведу маленький кусочек, который, думаю, тоже заинтересует читателя.

«Когда британский поверенный в делах нанес визит в Кремль рано утром 22 июня по своей собственной инициативе и без особых указаний, он нашел русских не только, как могло ожидаться «чрезвычайно нервными», но также и «чрезмерно осторожными» (Вопросы истории № 11 за 1992 год).

Как видите, о Сталине ни слова, — это, раз. Но, как понимать — «по собственной инициативе» ? Значит, имел (что?) личный интерес, не обусловленный каким-либо поручением дипломатического представительства? — это, два. « Без особых указаний» лишний раз показывает, что данное лицо выполняло определенное задание не дипломатического характера, скорее разведывательного, — это, три. Что же, британский поверенный в делах не привел конкретные фамилии «русских», которые находились в Кремле и были не только «чрезвычайно нервными », но и «чрезмерно осторожными» ? — это, четыре.

Что же данное лицо хотело выяснить? Г.Городецкий, между прочим, привел это сообщение исходя не из своих личных выводов о кремлевском посланце, а базируясь на официальных архивных данных Форин Офиса, министерства иностранных дел Великобритании.

Я не собираюсь, грубо подталкивать читателя к выводу, что речь, в этом приведенном отрывке, шла именно о присутствии (или отсутствии) Сталина в Кремле. Но разве есть, разумное объяснение, столь странного утреннего визита в Кремль британского поверенного в делах? Что? Были сильные сомнения по поводу моральных качеств русских, и англичанин лично решил убедиться в этом, посмотрев на « русских» , а то, вдруг, они будут только « чрезмерно нервными » и не станут « чрезмерно осторожными , — так что ли?». Я просто убежден в том, что данный визит послужил поводом для англичан, лишний раз убедиться в наличии (или отсутствии) товарища Сталина в Кремле. Поэтому, Черчилль и не писал ему письмо после 22 июня, осведомленный об отсутствии главы Светского государства на своем посту. Но это еще не факт для Черчилля, что Сталин мертв. Затем, как видим, после 25 июня появились документы за подписью Сталина. Но и этого было мало английскому премьер-министру для принятия важных решений. Возможно, что английская разведка и зафиксировала появление Сталина где-либо, в правительственных учреждениях после 25 июня, но для Черчилля, только прямое выступление Сталина по радио, явилось неоспоримым доказательством того, что это настоящий живой Сталин, а не его, скажем, двойник (Он по делу Гесса сталкивался с подобным явлением). Поэтому он и написал письмо Сталину, именно, после 3 июля. А строить из себя обиженного, особенно в глазах советского посла Майского, то это была его отличительная черта, как политика-актера, не более того.

Подписание соглашения между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии. Москва, 12 июля 1941 года.

Теперь, давайте обратимся к личности посла Англии в Советском Союзе Стаффорду Криппсу. Как видно из сообщения Майского, министр иностранных дел Англии Иден обеспокоен тем, как отнесутся к возвращению в Советский Союз посла Англии и не будет ли тот «персоной нон грата»? А почему, собственно говоря, возникла данная проблема? Почему Криппс так «болезненно» отреагировал на сообщение ТАСС от 13 июня, которое прозвучало по радио для иностранных слушателей? Приведем отрывок из данного сообщения:

«Сообщение ТАСС.

Еще до приезда английского посла г-на Криппса в Лондон. Особенно же после его приезда, в английской и вообще иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР Германией…

Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении войны…».

Криппс убыл из нашей страны за три дня до этого сообщения, якобы для консультаций со своим правительством. После же сообщения ТАСС, как пишет в своей книге «Трагедия 1941 года» А.Б.Мартиросян, Криппс срочной телеграммой приказал своей дочери, находящейся в Москве, немедленно выехать в Тегеран. Чего же он так испугался? Думается, не только начала войны, но и тех непредсказуемых событий, которые могли бы произойти в Москве. Криппс предполагал, что вторжение Германии начнется в ночь с 14-го на 15-е июня, т. к. Гитлер, как правило, совершал нападение с субботы на воскресение. Сам Криппс пояснял это Майскому. Поэтому и удрал за разъяснениями в Англию, как себя вести в случае переворота, если власть захватит «пятая колонна». Кроме того, могло быть вооруженное столкновение и стрельба, которая, пришлась бы, думаю, не по душе английскому послу. Все-таки, зря он убыл в Англию. Если бы был в Москве, то свое «сообщение о нападении Гитлера», сразу бы принес Молотову в Кремль, а не суетился бы в Лондоне, через Майского. Столько лишних хлопот себе прибавил.