Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

Понятно, что был запланированный бардак. Но, именно, не предусмотренная никакими планами «пятой колонны» инициатива отдельных командующих, того же Тюленева с товарищами, позволяла создавать, буквально на ровном месте, будущие очаги сопротивления врагу. Румынию втянули в орбиту войны, провокационно разбомбив ряд объектов на ее территории, а на своей, не удосужились даже обозначить полосу укрепрайона. Благо географическое расположение крупных рек в том регионе, текущих в меридианном направлении, позволяло иметь естественные преграды. А ведь, это описывает человек, который, в свое время, возглавлял Главное военно-инженерное управление в Генеральном штабе. Неужели, за нерадивость, выперли с должности Аркадия Федоровича? Вряд ли. Скорее наоборот. Жуков органически ненавидел умных и порядочных людей, болеющих душой за Отечество. Думаю, что военных инженеров, представителей обширной когорты специалистов армейского толка, он ненавидел больше всего. Именно, от них, в большей степени, исходила угроза срыва Гитлеровского плана блицкриг.

Осенью 1941 года, заступив на пост командующего Ленинградским фронтом, Жуков вызвал к себе тамошнего начальника инженерной службы фронта подполковника Б. В. Бычевского. Столько злобы и ненависти «выплеснул» он на данного товарища, что тому мало не показалось на всю оставшуюся жизнь. Также прокатился и по адресу нашего героя, Аркадия Федоровича. С нескрываемым раздражением в голосе, по-хамски бросил в сторону Бычевского, через губу: «Хренова, что ли, сменил здесь?», имея виду предшественника на посту начальника инженерной службы. Как помните, наш Аркадий Федорович за войну против финнов получил звание Героя Советского Союза. Надеюсь, понимаете, что за финскую — Героями не разбрасывались. А здесь, уже только фамилия, нашего героя, приводила Георгия Константиновича в неистовство. Видимо, хорошо помнил того по работе в Генштабе, за что и «сожрал». Да, будь, наверное, его воля, всех бы военных инженеров закопал бы в противотанковом рве. Не мало они ему крови попортили своими фортификационными сооружениями. Не будь этих скромных тружеников войны с петлицами инженерных войск, еще труднее пришлось бы матушке-пехоте, чтоб остановить, рвавшегося вглубь страны, врага.

И вот, по недоброму, упомянутый Жуковым, товарищ Хренов, начал вновь налаживать военную жизнь и на этом месте. За что осенью, Жуков, будет его в Ленинграде, поминать со скрежетом на зубах.

«В подземном командном пункте средств связи, как и предполагалось, не оказалось. К счастью, у нас имелись свои, которые и развернули незамедлительно».

Это, скорее желаемое, выдаваемое за действительность. А может, за автора немного подсуетились редактора? Матвей Васильевич Захаров в следующей главе пояснит читателю, как было под Винницей на самом деле.

«Перспектива жить в подземелье никого не прельщала — там было мрачно и душно. Пришлось нашим инженерам сразу заняться усовершенствованием вентиляционной системы. А управление фронта разместилось в находившемся неподалеку здании школы. Там и работали и жили. А под землю спускались только во время воздушных налетов.

В первый же день мне удалось добыть в облисполкоме запас земельных карт области. На этих картах, естественно, не были обозначены ни укрепрайоны, ни другие военные объекты, но расположение населенных пунктов, рек, а главное, дорог они передавали точно.

Какие практические шаги требовалось предпринять, прежде всего нам, работникам управления инженерных войск фронта? Опыт подсказывал: нужен организационный документ, четко определяющий, что и с какой целью следует сделать, в какие сроки и кто назначается ответственным.

Этим документом явилось “Обязательное постановление Военного совета Южного фронта об инженерной подготовке прифронтовой полосы”, представленное на утверждение 28 июня . “Обязательное постановление” предписывало местным партийным и советским органам заняться приведением в порядок дорожной сети, обеспечить маскировку, водо- и энергоснабжение крупных городов и промышленных центров, развернуть инженерно-оборонительные работы на угрожаемых направлениях, в частности под Винницей, Кишиневом, Измаилом. С принятием “Обязательного постановления” вносилась ясность: кому, где и что делать, кто и за что отвечает. И выполняться оно начало с того самого дня, как было подписано.

Взгляд в масштабах фронтовой полосы не мешал, однако, Инженерному управлению осмотреться и у себя на месте. В Виннице мы почерпнули очень обстоятельные сведения о состоянии дорог в области. Получили на складах изрядное количество динамита и бертолетовой соли…»