Владимир Мещеряков - Сталин и заговор военных 1941 г.

— Нас бомбят, товарищ!

Так вот оно что! Киев бомбят!

Неожиданно в трубке раздалось:

— Соединяю с товарищем Бурмистренко!

Несмотря на бомбежку, незнакомая телефонистка не покинула пульт, выполняя свой долг. Молодец!

— Кто говорит? — кричит в трубку Бурмистренко.

— Грушевой! — кричу и я, думая, что могут не услышать. — Это я, Грушевой! Из Днепропетровска!

— А! Вы уже в курсе? … Хорошо. Разберитесь с мобилизационным планом (!), слышите?! Я позвоню позже!»

Если Бурмистренко посоветовал Грушевому, более внимательно разобраться с мобилизационным планом, следовательно, Константин Степанович в телефонном разговоре, высказал свои сомнения по данному плану? Почему же они возникли? Тем более, с началом войны.

Далее автор рассказывает, что собрался расширенный состав обкома партии, в который вошли кроме работников обкома и представители НКВД, облпрокуратуры, облвоенкомата, руководства железной дороги.

« Товарищи спрашивали о причине столь срочного вызова. Облвоенком Н.С. Матвеев эту причину уже знал. Он доложил мне, что пакет с мобилизационным планом вскрыт и облвоенкомат дал необходимые указания городским и районным военкоматам. Когда все собрались, я сообщил тяжелую весть о нападении фашистской Германии, рассказал о телефонном разговоре с товарищем Бурмистренко и его обещании позвонить позже… Прибыл генерал Добросердов. Он сообщил о приведении корпуса в полную боевую готовность ».

Ну, так бомбили немцы Киев, на рассвете 22 июня или нет? Как видите, если и происходила бомбежка, то уж никак не ранним утром, а значительно позднее. Конечно, К.С.Грушевой не являлся непосредственным свидетелем, на которого падали бомбы, но важно то, что это происходило уже после того как в Днепропетровск из Генерального штаба пришла телефонограмма о начале военных действий со стороны Германии. Так что, Жуков намеренно лгал Молотову о предутренней бомбардировке Киева. Видимо, хотел иметь веские основания, для того, чтобы смыться из Москвы. Сомнительно, что немецкая авиация бомбила Киев ранним утром. Бомбардировочная авиация немцев не могла разорваться на части в силу своей малочисленности. Ранним утром надо было накрывать бомбовым ударом аэродромы, особенно, истребительной авиации, узлы связи, важные в военном отношении объекты. Лишь после этих «процедур», завоевав господство в воздухе, можно было углубляться вглубь советской территории. К примеру, бомбить столицу Украины — Киев. Как видите, для Жукова важно было в Москве напустить туману, чтобы проворачивать свои «темные» дела.

О мобилизационных пакетах упоминать, думается, уже, наверное, и не надо. И так понятно, что их вскрывали, как говорил ранее, по голосовому приказу. Мобилизационные планы автоматически вступали в действие по началу военных действий.

Хотелось бы отметить еще один факт, на который часто ссылался выше.

« Поздним вечером 23 июня мы получили по телеграфу постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР, определявшее задачи партийных и советских органов в условиях военного времени. Этот документ внес необходимую ясность, ответив сразу на множество возникших проблем и вопросов ».

После получения Постановления следует перерыв до 26 июня. Никаких значимых документов поступивших из недр высшей власти в мемуарах К.С.Грушевого не отмечено. Как всегда центральная власть «онемела» с 22 по 26 июня, а после — как видите, пожалуйста.

« Чрезвычайно важным был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня об увеличении продолжительности рабочего дня и отмене очередных отпусков на военное время».

И еще один полученный документ, видимо, на основании пришедшей из Центра директивы: « 26 июня ЦК КП(б)У и СНК УССР направили партийным и советским органам областей и районов республики директивное распоряжение «Об исключительной организованности в подготовке и проведении уборки урожая 1941 года» .

Как всегда, не густо, на эти дни с 22 по 26 июня, с документами из Москвы. Всего-то один и упомянут.

Возвращаясь к упомянутому выше генералу Добросердову, следует заметить, что с конца июля 1941 года, после того, как вверенный ему 7-й стрелковый корпус «растворился» в боях, на необъятных просторах украинских полей, он поступил в распоряжение командующего Юго-Западного фронта. С августа, наш генерал « с едва заметной сединой на висках », уже начальник штаба 37-й армии, войска которой обороняли Киев. В дальнейшем, судьба была к нему не благосклонна, — 5 октября 1941 года, генерал-майор Добросердов, был пленен и до конца войны находился в немецких лагерях. И лишь 3 мая 1945 года, вместе с группой советских генералов, был освобожден американскими войсками. После этого 22 мая он был отправлен в Париж в распоряжение Советской военной миссии по делам репатриации. После войны Константин Леонидович Добросердов пройдя спецпроверку в НКВД, 28 октября 1945 года был восстановлен в кадрах Красной Армии. В январе 1947 года окончил ВАК при высшей военной академии им. К.Е.Ворошилова, после чего находился в распоряжении Управления кадров Сухопутных Войск. С июня 1947 по март 1949 года находился на руководящей работе военных кафедр ряда высших учебных заведений. 31 марта 1949 года умер (?) в далеко непреклонных годах, находясь на должности начальника военной кафедры Московского юридического института. Разумеется, мемуаров, которые могли бы прояснить, что же произошло с Юго-Западным фронтом, в начале войны, не оставил. А жаль! Дело в том, что 37-й армией, в тот момент, при обороне Киева, командовал Андрей Андреевич Власов. Значит, это у него Добросердов был в начальниках штаба! После ожесточенных боев попал в плен к немцам. Если вам доведется прочитать книгу В.И.Филатова о Власове, о которой я упоминал ранее, то представляется, очень занятная история произошла с нашим героем. Ни встретиться с Андреем Андреевичем у немцев в плену, наш герой не мог. Значит, воевал в армии Власова (РОА) против американцев на Западе, коли, к ним в плен попал. Отсюда, видимо, и льготная проверка в СМЕРШ, и восстановление в звании, и преподавательская работа в столичном вузе. Но, скорая смерть после войны — загадочна.