Олег Попцов - Хроника времён 'царя Бориса'

5.00 утра. Уже брезжил рассвет. Опять позвонил премьер, попросил подготовить съемочную группу. Ожидалось выступление Президента. Через десять минут раздался повторный телефонный звонок. Черномырдин произнес всего одну фразу: "Гримера не забудьте". Однако телевизионная группа так и не выехала. Спустя час Толя Кузнецов, личный оператор Президента, в сопровождении четырех автоматчиков привез кассету с выступлением Ельцина. Запись получилась не очень качественная. Материал требовал небольшой монтажной доработки. Охранники настояли, чтобы монтаж шел в их присутствии. Лена Поздняк, работавшая с видеоматериалом, потом скажет, что ствол автомата издает неприятный металлический запах.

Выступление Президента вышло в эфир в 8.00 четвертого октября. В это время колонны БТР вперемешку с танковыми колоннами взяли Белый дом в кольцо. Началась процедура официальных предупреждений. Всем, находящимся в Белом доме, был предъявлен ультиматум - немедленно прекратить сопротивление, сдать оружие, покинуть Белый дом. На все раздумья оппозиции отводился один час. Сначала предполагалось, что все будет завершено к девяти утра, затем к десяти. Однако события завершающего дня растянулись на гораздо более долгий срок. Все происходящее было зафиксировано на телеэкране. Съемку вела компания CNN. Еще одно самоунижение. Отечественные компании не были допущены к месту событий. Ни у одной компании, ни у нас, ни у "Останкино", не существовало съемочной площадки в пределах видимости на соответствующей высоте. CNN вела съемки практически из своего офиса, расположенного в районе гостиницы "Украина", напротив Белого дома.

Я дал команду завести картинку CNN на наш канал. Это тоже было не так просто. Решиться на прямую трансляцию с места события значит пригласить к участию, спровоцировать разрастание толпы, что небезопасно: не желая того, можно побудить столкновение. Впрочем, армия выглядела впечатляюще. Решиться на столкновение с ней мог только безумный. Сергей Скворцов договорился с нашими коллегами из CNN, взяв на себя нелегкую роль синхронного переводчика. Картинка, появившаяся на Российском канале, сначала вызвала переполох в коридорах власти. Зачем? Кто разрешил? Что вы делаете? Нормальная реакция. Подобного на Российском телевидении не было никогда.

Обстрел Белого дома, вынуждающий засевших там к сдаче оружия, должен был начаться с минуты на минуту. На ультиматум Грачева, который сам руководил операцией, Руцкой, Макашов и Ачалов ответили отказом.

"Отключите, - кричала телефонная трубка, - немедленно отключите! А впрочем, - говорящего уже самого захватил вид происходящих событий, делайте, как знаете".

Со стороны набережной появилась группа правительственных машин. Стало известно, что президент Ингушетии Руслан Аушев, друг и соратник Руцкого (они вместе воевали в Афганистане), изъявил желание стать посредником на переговорах. Было решено его пропустить в Белый дом. Аушев должен был убедить Руцкого в бесполезности сопротивления. Как стало ясно чуть позже, миссия Аушева оказалась безрезультатной. О неготовности армейских частей к самой операции говорит одна деталь. Скорее всего, существовала уверенность, что обстрела удастся избежать. Все ограничится в худшем случае маневрами БТРов, ОМОНа, двумя-тремя холостыми выстрелами. Танки, занявшие боевую позицию, оказались без боезапаса. Холостые выстрелы не произвели ожидаемого психологического воздействия. Из Белого дома ответили шквальным пулеметным огнем. Было видно, как падали убитые, как ползали, оттаскивая раненых, санитары. Впечатление можно отнести к категории непостижимых массовых натурных съемок. Недоумевающие возгласы - чего они ждут? - имели равное отношение как к той, так и к другой стороне. Было видно, как несколько грузовых машин задним ходом подрулили к танкам. Кто-то из находящихся в этот момент в моем кабинете, видимо, из бывших армейских чинов, со знанием пояснил:

- Полный боекомплект перегружают.

На вопрос, какой мощности пушка у танка, голос в том же понимающем тоне разъяснил:

- Трехсотмиллиметровая. Прямым попаданием раскалывает трехэтажный дом.

На экране был дом иной этажности, беломраморный и высотный. Когда его построили, он, как и любое сверхмасштабное строение в Москве, был подвергнут критике за архитектурную несостоятельность. "Функциональность, лишенная образа" - так, кажется, писалось в газетах. В народе дом прозвали трактором. Издалека он действительно напоминал трактор: громадная кабина высотная часть здания - на двух широченных гусеницах.