Михаил Елисеев - Митридат против Римских легионов. Это наша война!

И в заключение хотелось бы отметить греческого историка Мемнона, который жил на рубеже I в. дон. э. — I в. н. э. и оставил историческую хронику «О Гераклее». Сам автор, уроженец этого города, который находился на южном побережье Черного моря, прекрасно знал то, о чем рассказывал в своем труде, используя для этого городские архивы, а также сочинения своих земляков, историков, о войнах и походах Митридата. Сочинение Мемнона сохранилось частично в выписках и извлечениях Константинопольского патриарха IX в. Фотия, но, тем не менее, из него можно узнать очень много фактов о легендарном царе, которых не упоминают остальные античные авторы.

В небе пылала комета — пылала так ярко, что людям на земле казалось, будто небо залито огнем и боги снова начали войну с гигантами. Закрывая собой четвертую часть небосвода, своим блеском звезда затмевала солнечный свет, вселяя в народы страх и отчаяние, пугая правителей и царей. Семьдесят дней горела она, предвещая великие бедствия и потрясения, гибель людей и крушение царств, но именно в эти страшные дни у понтийского царя Митридата V родился сын, которого тоже назвали Митридатом. Шел 132 г. до н. э.

Понт — это область на северо-востоке Анатолийского полуострова, которая с севера омывается волнами Понта Эвксинского (Черного моря), и если посмотреть на карту, то мы увидим, что большая часть страны покрыта горами, где природа носила дикий и первозданный характер. Само Понтийское царство граничило на западе с Вифинией, на востоке — с Великой Арменией, а на юге с Малой Арменией, Каппадокией и Галатией, что в принципе создавало определенные проблемы, поскольку граница была протяженной и соответственно доступной для вторжений врага. Сама область была богата лесом, а из полезных ископаемых — железом. Именно там проживали легендарные племена черноморских халибов, которые разрабатывали железные рудники и владели секретом халибской стали. В долинах и на прибрежных равнинах жители выращивали пшеницу и просо, а также занимались пчеловодством. Во времена Ахеменидов Понт был сатрапией, а первым понтийским царем стал Митридат I, перс царского рода, который во времена войн диадохов поддерживал Антигона Одноглазого, а затем покинул его и ушел в Каппадокию, откуда и перебрался в Понт. Это было время, когда по всей Малой Азии полыхал пожар страшной войны, тысячи людей гибли на полях сражений, когда города стирались с лица земли, а поля вытаптывались копытами вражеских коней. А на севере Анатолии было спокойно и в итоге к Митридату пришло очень много народу, который спасался от ужасов войны. Царь этим воспользовался и значительно увеличил территорию своего молодого государства. «Сильно увеличив свою власть, он передал ее своим детям, и они царствовали один за другим вплоть до шестого Митридата, который вступил в войну с римлянами» — так историк Аппиан подводит итоги деятельности этого правителя. Наследниками первого царя Понта были Ариобарзан Понтийский, Митридат II, Митридат III, Фарнак I, Митридат IV Филопатр, Митридат V Эвергет, отец Митридата VI Евпатора. Новый этап в развитии Понтийского царства связан с именем царя Фарнака I (умер в 169 г. до н. э.), присоединившего к Понту большую часть Южного Причерноморья и захватившего ряд греческих городов — Синопу, Амис, Армену, Киторос, Котиору, Керасунт, Трапезунт. В 183 г. до н. э. он перенес столицу царства из Амасии в Синопу — большой и богатый приморский город. Одновременно Фарнак вел затяжную борьбу с Каппадокией, Вифинией и Пергамом за усиление понтийского влияния в Малой Азии, но, столкнувшись с явно недоброжелательной позицией Рима, который поддержал его врагов, был вынужден отступить.

А вот его сын, Митридат V Эвергет (правил в 150–121 гг. до н. э.), вел совсем другую политику — «Так вот первым, который вступил в дружбу с римлянами и послал несколько кораблей против карфагенян с небольшим вспомогательным отрядом, был царь Понта — Митридат, получивший прозвание Эвергета». Мало того, он оказал римлянам большую услугу, поддержав их во время восстания Аристоника Пергамского, прислав на его подавление свои войска. И за это сенат вознаградил Эвергета, передав ему земли Великой Фригии — территории в центральной части Малой Азии, там, где находится современная Анкара. Влияние Митридата V в Анатолии росло, свою дочь Лаодику он выдал замуж за царя Каппадокии Ариарата VI Епифана, и теперь уже в Риме стали с опаской смотреть на усилившуюся мощь Понта. И, судя по всему, основания для этого у них были, и связаны они были с именем Дорилая Тактика — лучшего понтийского стратега и доверенного лица Эвергета, который в это время занимался вербовкой наемников для понтийской армии. Наемники Митридату V были нужны явно не для того, чтобы сидеть в казармах и протирать штаны, это очень дорогое удовольствие, и не каждый правитель мог себе такое позволить. И раз они потребовались понтийскому царю, то значит, он собирался их где-то использовать, и в Риме не без оснований полагали, что это будет в малоазийском регионе, где Республика только что аннексировала пергамское царство и завладела его территориями — ее положение было там очень шатким. Судя по всему, римские агенты проникли в ближайшее окружение Эвергета, не исключено, что в заговоре была замешана и его жена Лаодика, поскольку после смерти мужа вся верховная власть регентши при малолетних детях досталась именно ей. По сообщению Страбона, «Евергет изменнически убит в Синопе “друзьями”, составившими против него вероломный заговор». Реакция Дорилая Тактика, который в это время находился на Крите и вербовал наемников, на это событие была потрясающей — « услышав, что власть по наследству перешла к его вдове и детям, он отказался ввиду такого положения от возвращения на родину и остался в Кноссе » (Страбон). Ясно, что после смерти царя и перехода власти в руки Лаодики, которая начала проводить проримскую политику, стратег понял, что и он в лучшем случае может отправиться вслед за своим повелителем — в худшем же угодит в пыточный подвал, где ему будет задан ряд вопросов. Что же касается регентши, то при ней Понт отказывается от активной внешней политики в Анатолии, в стране усиливается римское влияние, и, в довершение всего, обещание сената отдать Митридату V Великую Фригию так и осталось пустым обещанием, поскольку его выполнения никто не требовал. Строительство новой столицы — Лаодикеи, ясно показало всем в стране, у кого власть, и страна медленно, но верно стала скатываться вниз, все крепче и крепче оказываясь пристегнутой к римской колеснице. Но были в государстве и здоровые силы, которые не хотели с этим мириться и для которых независимость и могущество своей родины не были пустым звуком. Но им был нужен лидер, который объединил бы всех недовольных существующим порядком, вдохновил на борьбу и повел за собой. И когда такой человек появился, то его поддержала вся страна — это был сын Митридата Эвергета, молодой царь Митридат VI Евпатор, которого эллины называли Новый Дионис.