Михаил Елисеев: Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Это был неслыханный успех, но он оказался и последним. В далеком Риме давно с тревогой наблюдали за развитием событий на Востоке, но в то же время в сенате присутствовала твердая уверенность в успехе экспедиции Красса. Однако когда весть о катастрофе достигла берегов Тибра, там очнулись от благодушной дремы и начали действовать быстро и решительно. Новый консул, Перперна, снова привел в Азию легионы и, разгромив Аристоника в нескольких сражениях, заблокировал его в крепости Стратоникее. Не имея возможности овладеть ею штурмом, он голодом вынудил восставших открыть ворота и капитулировать. А потом началась расправа — Аристоника отправили в Рим и задушили по приказу сената, десятки тысяч свободных людей было продано в рабство, а бывшее некогда независимым Пергамское царство стало римской провинцией Азия. Эпоха великих царей закончилась, наступила эпоха господства сената.

Сказать, что население новой провинции Азия ненавидело римлян — значит ничего не сказать. Их не просто ненавидели, их ненавидели люто, до зубовного скрежета, ожидая лишь удобного случая, чтобы взяться за оружие и вышвырнуть завоевателей обратно за море. Некогда свободную страну римские откупщики и ростовщики накрепко опутали своей паутиной, римские купцы прихлопнули местную торговлю, а поборы и налоги римских наместников подорвали благосостояние населения. У Диодора Сицилийского мы находим интересное известие о том, как обстояли дела на территории Вифинского царства, которое было римским союзником, а не завоеванной землей: «Тогда Марий послал за помощью к царю Вифинии Никомеду, но тот ответил, что большинство вифинцев схвачены сборщиками налогов и томятся в рабстве в провинциях». Так это на территории союзной державы, а что тогда творилось на захваченных территориях? По сравнению с римским гнетом времена правления своих законных царей воспринимались местным населением едва ли не как эпоха золотого века, и потому вполне объяснимо то, как они переносили свое нынешнее положение. Да и за что было любить этих самодовольных и наглых пришельцев, которые, раздуваясь от чувства собственной значимости, нагло диктовали свою волю народам Малой Азии? Римское политическое влияние в регионе заметно усилилось, и правители соседних государств и пальцем теперь не смели пошевелить без сенатского соизволения. Римляне теперь совали свой нос везде и всюду, вмешивались во все споры и конфликты, а заодно следили за тем, чтобы, не дай бог, кто-то из царей мог бы усилиться. Это стало основной целью их дипломатии, навязчивой идеей, и местным правителям приходилось сильно изворачиваться, чтобы не вызвать подозрений у могущественного соседа. Таким был этот мир, когда в него пришел Митридат.

Как это ни парадоксально прозвучит, но о Митридате нам известно и слишком много, и слишком мало. Много — это когда его деятельность рассматривается через призму войн с Римом, а поскольку большую часть своей жизни он воевал с этим народом, то и освещена она достаточно хорошо в античной традиции. Мало — это потому, что сведения о его ранних годах жизни и начале царствования носят обрывочный и легендарный характер, а связного повествования о них нет. Большую часть сведений о начале правления царя Понта мы узнаем из «Географии» Страбона, где в разделах, посвященных Черноморскому региону, он касается и политической деятельности Митридата, а также походов его полководцев.

Уроженец города Амасьи Страбон (64–24 гг. до н. э.) был не только географом, но и историком. До нас дошла лишь его «География» в 17 книгах, а другая работа — «История» — не сохранилась, и об этом можно только сожалеть, потому что дед ученого по материнской линии в свое время входил в ближайшее окружение Митридата, и Страбон наверняка знал множество подробностей из жизни знаменитого царя. Тем не менее в книгах VII (Истр, Германия, Таврика, Скифия) и в XI (Кавказ, Гиркания, Парфия, Бактрия, Мидия, Армения) мы находим некоторые сведения о жизни и деятельности Евпатора. Это, прежде всего, данные о его войне со скифами в Тавриде и подчинении Боспорского царства, а также о боевых действиях на Кавказе — как уже отмечалось, этот период его жизни наименее освещен.

И совсем другую картину мы наблюдаем при изучении войн царя с Римом — Аппиан посвятил ему целую главу, а у Плутарха они изложены в биографиях Суллы, Лукулла и Помпея.

Аппиан Александрийский (ум. 70-е гг. II в. н. э.) был грек по национальности, получил права римского гражданства и в дальнейшем занимал видный пост в администрации Египта. В своей «Римской истории» он хотел показать величие Римской державы, справедливость и закономерность установления римской власти над другими народами — не он первый, не он последний, кто старался подобную идею донести до читателей. Хронология произведения охватывала период от царских времен до современной ему эпохи. Свой труд Аппиан построил довольно своеобразно — по этническому принципу, где он описывает историю различных территорий и областей до их присоединения к Риму, и в том порядке, в каком они попали под его власть. Из 24 книг до нас дошли целиком 6–8 и 12–17, а кроме того, от некоторых сохранились небольшие, а порой и довольно значительные фрагменты. Несмотря на то, что Аппиан очень добросовестно отнесся к своей работе, приводимые им факты иногда расходятся с данными других источников, в частности историк неточен с именами, датами, последовательностью событий и географическими названиями. Для нас наибольший интерес представляет глава «Митридатовы войны», где главным героем, соответственно, является понтийский царь. Сделав краткий исторический обзор состояния дел в Малой Азии накануне вооруженного столкновения между Римом и Понтом, автор затем рассматривает причины и сам ход войн.