Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды

Учитывая тот факт, что равнина Батанабо на Кубе вполне совпадает с описанием равнины на Атлантиде, приведенным у Платона, что еще я могу сказать о платоновском описании этой поистине сказочной цитадели? До того момента, как воды океана заполнили залив Батанабо, остров Молодости представлял собой возвышенный, гористый ландшафт, расположенный в самом центре южной оконечности необъятных равнин Кубы. Кстати, любопытно, что пещеры Пунта дель Эсте, расположенные на юго-восточной оконечности острова, некогда находились почти в центре южного побережья острова. Действительно, тогда они занимали почти такое же положение, что и теперь, располагаясь в каких-нибудь не скольких сотнях метров от берега. Платон, как мы уже знаем, поместил город атлантов в центре равнины, неподалеку of южного побережья острова.

Остров Молодости, если допустимо такое сравнение, занимал положение цитадели столицы Атлантиды, а пещеры Пунта дель Эсте служили гротом, в котором Левкиппа родила Клитона, прародителя царской династии атлантов. И хотя такое сравнение выглядит довольно странным, оно в известной мере отражает некоторые элементы ядра легенды об Атлантиде, которую финикийские и карфагенские торговцы принесли с собой в Средиземноморский регион.

К сожалению, в заливе Батанабо не обнаружено никаких следов древнего города атлантов. Кроме того, здесь не сохранилось ни монументов царей Атлантиды, никаких признаков кольцевой водной системы, ни каналов, ни портов и вообще никаких признаков знакомства с мореходным искусством вплоть до появления на острове примерно ок. 6000 г. до н. э. древнейших его обитателей — палео-америнди. Зато, как это ни странно, мы располагаем неоспоримыми свидетельствами существования быков на острове.

Среди книг, с которыми мне удалось познакомиться при изучении археологии и доисторического искусства Кубы, оказался и том Рамона Дакаля Моуре и Мануэля Риверо де ла Калле «Arqueologia Aborigen de Cuba» («Археология аборигенов Кубы»), изданный в Гаване в 1986 г. На его страницах представлено немало прорисей образцов примитивного древнего искусства, сохранившихся на стенах и сводах пещер в разных районах Кубы. Однако среди них есть два пиктографа, опровергающих все наши представления о культуре Кубы в доколумбовскую эпоху. Дело в том, что эти пиктографы совершенно определенно изображают вооруженных людей, охотящихся на огромных быков или буйволов. На первом из этих рисунков мы видим двух воинов, один из которых держит кинжал, дротик или короткое копье, а другой, вооруженный таким же орудием, опустил его острием вниз. Так вот, прямо перед ним изображено некое рогатое животное, в котором мы безошибочно узнаем длинношерстного быка. К сожалению, этот рисунок не сопровожден в книге никакой подписью, и мне не удалось выяснить, где был обнаружен столь примечательный памятник.

Другой пиктограф, воспроизведенный в книге Моуре и Калле, изображает тучное тело огромного рогатого быка, повернувшего голову в сторону безоружного человека, стоящего по другую сторону ограды, сделанной из острых кольев, обращенных навстречу приближающемуся быку. Этот рисунок снабжен сопроводительной подписью, сообщающей читателю, что данный пиктограф находится в пещере Куэва дель Агуакате в Гуара, провинция Гавана.

На обоих рисунках показаны крупные быки, на которых люди охотятся или пытаются заманить их в ловушку, причем то, как они дразнят животных, вполне сопоставимо с современной испанской корридой (боем быков) и с другим доисторическим искусством, связанным с культом быка. Так, например, некоторые образцы наскальных рисунков эпохи верхнего палеолита в пещерах Испании и Франции изображают весьма похожих быкообразных существ, на которых охотятся люди, а на стене подземного города Чаталь-Гюйюк в южной Турции мы видим поразительную фреску с изображением охоты на быка, созданную ок. 5800 г. до н. э. Учитывая все это, нам, разумеется, сразу вспоминается свидетельство Платона, где говорится о присутствии быков в святилище Посейдона, находящемся в цитадели города атлантов. На этих быков, как мы знаем, время от времени устраивали ритуальную охоту с «деревянными кольями и шестами, без всяких металлических орудий», а затем их закалывали и приносили в жертву на особом алтаре.