Александр Елисеев - Как обуздать олигархов

А умеренным либералам, которые не перебежали из лагеря в лагерь, неофитский пыл оказался ни к чему. Они рассуждали спокойно и здраво. И надо сказать, что позиция очень многих ранних либералов была весьма близка к традиционализму. Безусловно, ей был присущ ярко выраженный этатизм, который сочетался (как и у революционных консерваторов славянофильского типа) с требованиями сильного представительства и самоуправления.

Консервативный либерализм сохранился и в начале XX века. Например, Кавелин видел Россию будущего «мужицким царством», «необозримым морем оседлого, свободного, трудящегося благоустроенного крестьянства, с сильной центральной властью, обставленной высшей интеллигенцией». Характерно, что под свободой личности Кавелин понимал, прежде всего, нравственное усовершенствование человека.

М. М. Ковалевский, один из идеологов Партии демократических реформ и Партии прогрессистов, ратовал за надклассовую монархию, которая активно вмешивается в социально-экономическую жизнь страны. Государство, в его представлении, должно быть верховным посредником между классами, посредником, защищающим в первую очередь народные массы.

Ковалевский был горячим сторонником сохранения общинного землевладения. Причем главной функцией общины Ковалевский считал функцию воспитательную, способствующую укреплению народной солидарности. Ему было очевидным, что община сумеет «перейти к более интенсивной культуре и удовлетворять потребности не только местного потребления, но и экономического рынка». Именно общину Ковалевский видел в качестве основной мелкой земельной единицы.

Кроме того, этот либеральный мыслитель настаивал на том, что «прогресс промышленности может совершаться лишь рядом с прогрессом земледелия». И это положение очень сильно сближало его с правыми консерваторами.

Еще один либерал, один из основателей партии октябристов («Союз 17 октября»), Д. Н. Шипов (не путать с выше цитированным Н. Н. Шиповым) отрицал принципы народовластия, которое означает «переоценку значения личных и классовых интересов и тем неизбежно влечет людей на путь социальной и политической борьбы». Он считал необходимым сохранение самодержавия, но лишь при условии теснейшей нравственной связи между народом и властью. Как и славянофилы, историческим образцом такой связи Шипов считал Земские соборы Московской Руси, практику созыва которых он и хотел возродить — на новом уровне.

Очень близок к Шилову был либеральный мыслитель Г. Ф. Шершеневич, который считал, что власть монарха не должна быть ограничена писаной конституцией или парламентом. Государственный суверенитет рассматривался им как нечто незыблемое. Отсюда — невозможность «юридического ограничения верховной власти». Власть, по его глубочайшему убеждению, может быть ограничена лишь в нравственном смысле. Будучи сторонником конституционализма, Шершеневич рассматривал «конституционную систему» как «совокупность принципов, которых придерживается верховная власть, как руководящих начал, при осуществлении своей деятельности». И этот подход был гораздо ближе к славянофильству, чем к либерализму.

Государственная жизнь, по замыслу Шилова, должна быть вообще лишена элементов политической борьбы. Только тогда представительство сможет стать выразителем «соборной совести народа», а не враждующих политических партий, обуянных своими эгоистическими стремлениями.

П. Б. Струве, стоявший у истоков создания кадетской партии, выступал за сильную национальную государственность, предлагая синтез активного «империализма» («Великая Россия») и духовных основ русской жизни («Святая Русь»). Нацию Струве понимал, прежде всего, как духовную индивидуальность, считая необходимым соединять национализм и религиозную философию.

Любопытно, что в то же время многие консервативные круги выступали достаточно западнически и либерально. Порой многие из них доходили даже до своеобразного социал-дарвинизма. Один из ярчайших примеров — М. О. Меньшиков, ведущий публицист известной газеты «Новое время» и идеолог Всероссийского национального союза (ВНС).

Среди нынешних националистов его принято идеализировать, однако некоторые высказывания «мэтра» совершенно противоречат духу национальной солидарности. Так, он утверждал, что пролетариям не надо оказывать никакой поддержки «в виде общественной и государственной благотворительности». Согласно ему, пролетарии-профессионалы — «обыкновенно вырожденцы» и «мешать им вырождаться — грех перед природой».