Сергей Лукацкий - Самый громкий процесс нашей эры. Приговор, который изменил мир

Чему равнялся упоминаемый и ставший знаменитым сребреник Иуды , сказать сложно . Вероятнее всего , сребреником называется серебряный сикль (шекель -кадеш ), единственная монета , которая имела хождение в Храме и которой оперировали коэны , якобы подкупавшие Иуду . Ценность шекеля , по сведениям Иосифа Флавия , равна приблизительно 4 римским динариям (или 4 аттическим драхмам ): «Сикль представляет еврейскую монету , равную четырем аттическим драхмам » (Flav. lud. Ant. III. 8: 2). Как известно , драхма - это около 4 граммов серебра (возможны колебания в зависимости от времени и места чеканки ), тогда шекель - это что-то около 14-17 граммов серебра . А только одно миро , израсходованное на голову Иисуса , стоило в два с половиной раза больше . Так какой же был смысл Иуде , если он руководствовался корыстью , самому резать курицу , несущую золотые яйца , и отдавать на смерть человека , проповедь которого приносила столь щедрые дивиденды , находившиеся в его полном распоряжении ? Нет , корысть - это абсурдное объяснение .

Возможно , Иуда этим шагом хотел вынудить Иисуса к раскрытию своего высокого статуса . Будучи радикалом-сикарием , Иуда мог надеяться на то , что Мессия в критической ситуации вынужден будет начать с помощью Яхве активные действия против римлян .

Но пожалуй , единственным разумным объяснением может быть то , что Иуда выполнил волю своего Равви , выступив в роли своеобразного эсхатологического катализатора , став детонатором ожидаемого Иисусом апокалипсиса . Такую версию подтверждает приказ : «Что делаешь , делай скорее » (Ин., 13: 27). Это логичное объяснение , но оно диссонирует со словами Иисуса : «Впрочем, Сын Человеческий идет , как писано о Нем , но горе тому человеку , которым Сын Человеческий предается : лучше было бы этому человеку не родиться » (Мф., 26: 24; Мк ., 14: 21; Лк ., 22: 22) - что заставляет счесть эту цитату поздней интерполяцией , как и всю речь о плоти и крови . Или следует предположить , что этот намек адресован не Иуде .

Когда Иисус сообщает ученикам , что один из них предаст Его , это вызывает у них странную реакцию . Вопрос «Не я ли , Господи ?» (Мф., 26: 22) не предполагает , что они думают о злонамеренном акте . Скорее это наталкивает на понимание ими того , что любой из них может совершить неосторожный шаг в условиях жесткой конспирации и стать причиной провала . Это объясняет странную реакцию Иоанна и Петра , когда якобы им открывается личность предателя . Они не выказывают ни тени возмущения , никаких эмоций . А ведь Иоанн проявил себя как человек горячий и невоздержанный , за что и получил свое прозвище - Воанергес . Да и Петр охотно хватался за меч , что также говорит о его несдержанности . Почему же они не подняли шум и не остановили потенциального предателя ? Напрашивается объяснение , что они понимали - это воля их Учителя , необходимая часть Его плана , в которую они не могут вмешиваться .

К тому же предателем мог быть и не Иуда , он просто оказался козлом отпущения . На эту мысль наталкивает эпизод из Евангелия Иоанна : «За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик ; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический . А Петр стоял вне за дверями . Потом другой ученик , который был знаком первосвященнику , вышел , и сказал придвернице , и ввел Петра » (Ин., 18: 15-16). Кто был тот таинственный ученик , который имел право беспрепятственно входить в дом первосвященника ? Наверняка там была охрана , ведь первосвященник и его свита - пособники оккупантов. Они знали, что постоянно находятся в опасности, сикарии «убивали людей среди белого дня и в самом городе» ( Flav . Jos. Bel. lud. II. 13: 3). Кроме того, этот «другой ученик» совершенно не опасается римских солдат, арестовавших Иисуса. Он не шел как Петр, таясь и удерживая дистанцию, «следовал за Ним издали» (Мф., 26: 58; Мк., 14: 54), а «вошел с Иисусом во двор первосвященнический», то есть следовал рядом с солдатами и арестантом. Значит, римляне воспринимали этого человека в качестве «своего». «Другой ученик» не просто вхож в дом маститого чиновника, он вправе отдавать указания придвернице, которая знает его как сподвижника преступника, только что доставленного солдатами. Откуда у него власть над домочадцами высшего жреца в иерархии Храма? Видимо, он вошел внутрь дома первосвященника и присутствовал на допросе Иисуса, а не остался во дворе, как Петр, поскольку не вступился за него, когда слуги задавали первоапостолу неудобные вопросы. Какие сведения он предоставил и в каком качестве выступил на допросе, Иоанн умалчивает. Это очень таинственный эпизод, дающий повод для разнообразных подозрений.