Руслан Хасбулатов - Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина

...В создавшихся ныне условиях нам, в Верховном Совете, слож­но противостоять, с одной стороны, стремлению опрокинуть пред­ставительную власть и, с другой стороны — одновременно про­водить в жизнь законодательные меры экономической ситуации, которые в условиях ухудшения экономической ситуации препятст­вовали вползанию страны в чрезвычайщину. Мы знаем из истории нашего Отечества, чем заканчивалась чрезвычайщина — диктату­рой. И нас, наверное, в общем-то не особенно интересует, какая это диктатура—коммунистическая или антикоммунистическая. Приро­да диктатуры всегда одна — это нарушение человеческих прав гра­жданина, это насилие над обществом и человеком, это ограничение прав личности, это страх произвола властей.

Поэтому для меня не имеет ровным счетом никакого значения, какая это диктатура — демократическая или антидемократическая, либеральная или не либеральная. И когда кто-то хвастается своим антикоммунизмом — это опасный человек, — он мне внушает опа­сение. Гитлер и Пиночет тоже были антикоммунистами. Оттого, что другие диктаторы были коммунистами, дело не меняет — любая диктатура опасна и омерзительна.

Мы не должны допустить сползания политического режима к ан­тидемократическому перерождению. И что очень важно, обществу надо понять, что парламентская демократия — несущая конструк­ция всего российского парламентаризма, всей отечественной пар­ламентарной демократии. Во всем мире именно парламентарная демократия рассматривается как основа современного демократи­ческого устройства государства. Полномочия парламента — это по­казатель демократичности (или не демократичности) государства.

... Вам будет интересно узнать, что более 80% всех законода­тельных актов, более 500 в 1991—1993 годах, разработаны в стенах Верховного Совета и приняты по его инициативе. Логика подсказы­вает что правительство, члены которого сами себя называют «ре­форматоры», должны были бы и разрабатывать законы «под свои» реформы. Но их не было ни за 1 год деятельности Гайдара, ни за поч­ти 1 год деятельности Черномырдина — вся законодательная дея­тельность в ходе трансформации почти полностью обеспечивается исключительно самим Верховным Советом. Правительство Черно­мырдина использует весьма уязвимое с точки зрения долгосрочных последствий, оружие — это «указное право». Оно имеет ограничен­ное применение и не признается международной судебной прак­тикой в качестве нормативного документа. Поэтому единственные законные акты, регулирующие ход экономической реформы — это законы и постановления Верховного Совета и решения Съезда на­родных депутатов. Мы расширили полномочия президента, мы рас­ширили полномочия правительства. Для чего? Для осуществления реформ. Но правительство реформаторов должно разрабатывать не только программы, но и проекты законов, обеспечивающих эти реформы; представлять эти законопроекты в парламент. Так вот, где эти законопроекты, представленные в парламент? Их нет.

...За что подвергается травле наш парламент? Истинные при­чины, конечно же, не в якобы его «реакционности». Если это так, так кто же подавил заговор путчистов (ГКЧП) в августе 1991 года? Не Гайдар же с Черномырдиным — кто их знал в те времена? И даже не Ельцин — у него не было никакой силы, кроме дюжины помощников с Коржаковым. ГКЧП подавил наш российский Верховный Совет, ко­торый был мною немедленно созван для оказания сопротивления путчистам...

... В чем же выражается реакционность любого парламента, за что его обычно критикуют? За непринятие законов, например, кото­рые разработало правительство. Так вот, правительство сегодня не может назвать ни одного закона, который мы задержали бы, кото­рый мы ревизовали бы и который мы н е приняли бы. Кто имеет мо­ральное право обвинять российский парламент в реакционности, в том, что он некачественно работает, в том, что он стоит на пути реформ?

... Мне представляется, что в настоящее время мы вползаем в то же состояние — опять начинается кризис платежей, причем ис­кусственный, вызванный исключительно деятельностью Министер­ства финансов. Под видом достижения стабилизации рубля, оно проводит политику значительного сокращения денежной массы, в то время как предприятия отчаянно нуждаются в инвестиционных средствах. Соответственно, нарастает безработица, люди не по­лучают свои скромные ставки заработной платы. Из-за долларовых инъекций и искусственного сдерживания эмиссии денег образовы­вается дефицит денежной наличности. При этом вроде бы внешне появляются какие-то признаки оздоровления рубля. Но это — чисто демонстративный, кратковременный эффект, не имеющий своей базы. Есть опасения, что в сентябре—октябре доллар будет стоить уже 2 тыс. рублей. Одновременно ожидается резкий скачок цен на потребительские товары и продовольствие... У парламента, любого парламента в демократической стране—две функции — законода­тельная (принятие законов) и контрольная. При этом повсюду в мире существует нормативное требование — неукоснительно соблюдать закон, принятый парламентом. И лишь наше правительство и президент бравируют тем, что они пренебрегают требованиями Зако­на и Конституции, — где вы еще увидите такое? Вот здесь, между прочим, одна из причин взрывного роста преступности, — власть сама обесценивает Закон. Преступники видят, что даже президент и правительство не выполняют Закон, — зачем им, преступникам, соблюдать законы.