Николай Ковалевский - Русская военная история в занимательных и поучительных примерах. 1700 —1917

Петербургский комендант Котлубицкий заведовал кордегардией, где содержались под арестом офицеры, наказанные за различные провинности по строевой службе. Однажды он приехал к Павлу с планом, где предлагалось сделать к кордегардии пристройку. «Зачем это?» — спросил Павел.— «Там такая теснота, что офицерам ни сесть, ни лечь».— «Пустяки,— после небольшого раздумья сказал император.— Они посажены не за государственные преступления. Нынче же выпустить одну половину, а через несколько дней — другую, и всем место будет, и ничего строить не нужно».

Рассорившись с Англией, Павел I решил ее «поразить в самое сердце» и дал команду донским казакам отправляться в поход на Индию, английскую колонию. В своем рескрипте от 12 января 1801 г. он так наставлял донского атамана Орлова: «Англичане имеют у них свои заведения... то и цель — все сие разорить и угнетенных освободить и ласкою привести России в зависимость. Мимоходом утвердите Бухарию, чтоб китайцам не досталась».

Поход прекратился со смертью Павла.

После смерти Екатерины II и восшествия на престол Павла I в русской армии стали воцаряться прусские порядки, которых Суворов не любил. Назначенный командиром Екатеринославской дивизии, он получил специальные палочки для измерения длины солдатских кос и буклей, что оценил следующими словами: «Пудра не порох, букли не пушка, коса не тесак, а я не немец, а природный русак». Царская опала не заставила себя ждать.

Рассорившись с Павлом I, фельдмаршал Суворов был вынужден оставить военные дела и уехать в свое имение Кончанское. Надзор со стороны царских соглядатаев, склоки вокруг его имени бесили полководца. Но в 1799 г. союзники России по антифранцузской коалиции стали просить Павла назначить Суворова командующим союзными войсками в Италии. Павел скрепя сердце сдался и направил Суворову письмо, где предлагал забыть обиды и поспешить на помощь союзникам. Прочитав письмо, Суворов крякнул, а затем позвал старосту: «Михеич, неси срочно денег для пошивки мундира. Уезжаю в Петербург. Европу спасать надо».

Стремительные маневры Суворова в 1799 г. на итало-швейцарском театре военных действий, его победы над французами у Адды, Треббии и при Нови ошеломили Европу и очень встревожили Париж. Французский министр иностранных дел Талейран писал Наполеону, действовавшему в это время в Египте: «Суворов ведет себя как шалун, говорит как мудрец, дерется как лев, поклялся положить оружие только в Париже. Приезжайте, генерал, скорее». Но с Наполеоном Суворову встретиться не довелось.

Влагере Суворова обнаружили французского лазутчика. Выяснилось, что он хотел убить русского полководца, за голову которого было обещано два миллиона ливров. Французу грозила казнь, но Суворов отпустил его со словами: «Поди доложи своим генералам, что я сам им свою голову принесу». Через несколько дней Суворов атаковал французские войска у города Нови, обратив их в бегство. «Обманули меня французы,— пошутил фельдмаршал,— не захотели моей головы, разбежались».

Всемейном родстве с Суворовым состоял граф Д. Хвостов, который был мужем племянницы генералиссимуса. Хвостов был страстным сочинителем стихов, по преимуществу бездарных, но сам он высоко ставил себя как поэта. Суворов отговаривал его от сочинительства. Незадолго до кончины тяжело больной Суворов принимал близких и родственников, давал им последние наставления и советы. Пришедшего к нему Хвостова слабеющий Суворов заклинал как «доброго и честного человека» бросить стихоплетство, отказаться от этой глупой страсти, дабы не быть посмешищем для общества. Поцеловав руку умирающего, уязвленный Хвостов вышел и на расспросы собравшихся в зале о самочувствии генералиссимуса отвечал: «Увы, уже без сознания, только бредит».