Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

Кайзеровская армия, ее генеральный штаб, окостеневшие в своих традициях, стали аккумулятором идеологии агрессии, берущей начало в расовых доктринах, в "пангерманизме", в реакционной философии конца прошлого века. Поражение обострило в армии злобные чувства к новым социальным веяниям, питало идеи мести "предателям в тылу" и реванша. В Германии, где после 1918 г. были разорваны многие связи, армия представляла собой наиболее сплоченный, дисциплинированный организм, противостоявший революции и принесший с собой из начала века идеи насилия и крайнего шовинизма. И в начале 20-х годов, когда армия, сохранив постоянное ядро, разделилась на тысячи ячеек, густо покрывших страну, формально обособленных, но внутренне спаянных единством традиций, она стала активным пропагандистом этих взглядов. В разгуле контрреволюции пышно расцветал фашизм.

Уже в начале 20-х годов наиболее реакционные круги промышленников и юнкерства разрабатывали планы не только борьбы с рабочим движением внутри страны, но и внешнеполитической экспансии. 16 января 1923 г., после вступления французской армии в Рур, в Берлин на Бендлерштрассе, где располагалось министерство рейхсвера, приехали магнаты индустрии Гуго Стиннес, Фриц Тиссен и Пауль Ройш. Их принял генерал Сект. Совместно с главой рейхсвера они разрабатывали военные планы на случай углубления конфликтов с Францией и внутри страны. Промышленники хотели непосредственно влиять на военную стратегию. 30 января к Секту снова пришел Стиннес, один из самых могущественных королей Рура, "империя" которого включала более 150 фирм, а интересы распространялись на Австрию, Швецию, Данию, Италию, Испанию, Бразилию. Он потребовал, чтобы рейхсвер в ближайшее время захватил восточную Верхнюю Силезию и северобогемскую индустриальную область - иными словами, начал войну с Польшей и Чехословакией. Требование диктовалось экспансионистской индустриальной программой Стиннеса, стремившегося протянуть щупальца своего треста на новые районы мира, особенно в соседние с Германией государства{12}. Сект неодобрительно отнесся к планам угольного и стального магната, который слишком торопился и не учитывал обстановки. Но планы Стиннеса не были забыты. Позже требования магнатов стали одним из элементов подготовки агрессии против Польши.

Рост революционного движения в Германии приводил наиболее реакционные круги промышленников и милитаристов еще до 1929 г. к мысли об установлении военно-фашистской диктатуры. На пост диктатора крупные промышленники прочили тесно связанного с ними генерала Людендорфа (Стиннес был его советником еще в первой мировой войне), признанного главу реакционной военщины. В феврале 1923 г. в Ванзее встретились Людендорф, Стиннес и Сект. В ходе переговоров было достигнуто соглашение о передаче Сектом руководства рейхсвером Людендорфу в случае, если возникнет ситуация, способствующая переходу к диктатуре. Подобную ситуацию правые усмотрели в период экономического и политического кризиса осенью 1923 г. Боязнь революции заставила монополистов обратить пристальное внимание на Гитлера, Людендорфа и их группу, наиболее пригодную для осуществления государственного переворота. И сразу потекли деньги. Нюрнбергские промышленники дали будущим путчистам 20 тыс. долларов, Тиссен 100 тыс. золотых марок.

Вскоре появился детальный план наступления из Баварии - центра фашистских организаций - на Берлин. В столице исполненные надежды милитаристы всех оттенков должны были припереть к стенке демократию. Совершить переворот не удалось из-за активного сопротивления трудящихся и отсутствия единства среди промышленников, часть которых считала, что время свержения республики еще не наступило. Но союз монополий, милитаризма и фашизма окреп. В середине и второй половине 20-х годов гитлеровцы стремятся не только теснее сблизиться с военной верхушкой, но и проникнуть в толщу армейской среды. Они ведут агитацию в казармах, создают в воинских частях фашистские группы, пользуясь при этом попустительством командования.

Новый этап процесса слияния фашизма и милитаризма под эгидой промышленного и финансового капитала наступил в 1929 г. Он был связан с обстановкой начавшегося мирового экономического кризиса. В Германии кризис принял особенно острый, глубокий характер. Он обрушился всей своей силой на плечи трудящихся{13}. Произошел поворот в политике руководящих кругов германского капитала. "Если раньше они рассматривали фашистское движение как свой резерв, то сейчас они все более склонялись к мысли привести этот резерв в действие"{14}.