Иван Миронов - Как продавали Аляску. Все еще можно вернуть

Продавливая через императора идею продажи русской земли, сановное лобби доказывало, насколько непосильно это бремя для бюджета, утверждало, что огромных средств требует военная защита Аляски. Но в официальных документах, касающихся расходов на содержание армии и флота, мы не находим даже упоминания об обременительности русских колоний в Америке. Управляющий Морским министерством генерал-адъютант Н.К. Краббе в официальной записке Александру II «Обзор деятельности Морского министерства за последнее время», поданной 12 ноября 1861 года, перечисляет текущие и будущие расходы Морского министерства. Касаясь вопроса восточных рубежей империи, Н.К. Краббе пишет только о необходимости строительства морских учреждений в Сибири и на Каспии: «Независимо от устройства существующих портов, министерству предстоит созидать морские учреждения на морском берегу Сибири и сооружать новый порт в Баку…» [453] . Об Аляске в записке ни слова. Даже за два месяца до памятного заседания Особого комитета по продаже Аляски для военного министра Д.А. Милютина проблемы защиты русского форпоста в Тихом океане для казны и армии не существовало.

В проекте «Всеподданнейшей записки по поводу требования Министерства финансов об уменьшении военной сметы» от 6 октября 1866 года Д.А. Милютин указывает на возможные варианты сокращения бюджета Военного министерства. По мнению военного министра, сократить расходы на армию, на чем настаивал министр финансов М.Х. Рейтерн, можно было только за счет ликвидации «оборотных и невоенных расходов»: «Таким образом, если очистить военную смету от всех этих расходов оборотных и невоенных, то итог действительного государственного расхода на содержание войска не многим превзошел бы назначаемую министром финансов сумму 100 миллионов рублей, что положительно невозможно без таких крайних мер, пагубные последствия которых для военной силы государства неотвратимы» [454] .

Но, предположим, что и Н.К. Краббе в 1861 году, и Д.А. Милютин до последнего момента не понимали, каким облегчением для государственной казны станет продажа Русской Америки. В таком случае после продажи Аляски должно было последовать сокращение расходов Военного министерства и сокращение государственных расходов в целом. Но согласно архивным документам [455] , общие ежегодные государственные расходы не только не уменьшились, а за четыре года после продажи русских земель увеличились на 83 миллиона рублей. Вопрос, какую роль сыграли деньги, полученные за Аляску, при ежегодном увеличении государственного расхода на две, а то и три суммарные стоимости русских колоний, неуместен.

Посмотрим, что произошло с военным бюджетом после продажи наших американских земель. В записке Александру II «Заключение по предложенным Военным министерством преобразованиям» от 16 февраля 1873 года [456] один из апологетов сделки министр финансов статс-секретарь М.Х. Рейтерн докладывал, что за семь лет, с 1867 по 1873 год, расходы военного ведомства увеличились на 40 миллионов рублей [457] . Через десять лет после продажи Аляски, по расчетам министра финансов, суммарное увеличение военных расходов должно составить 50 миллионов рублей [458] . Выручка от продажи Аляски на фоне таких цифр представляется ничтожной, чтобы ради этих денег жертвовать огромной российской территорией. Так что и финансовой заинтересованности государства Российского в продаже русских земель в Америке не было никакой.

Нет дураков в сановном лобби, сумевшем сделать невозможное – в мирное время, весьма благополучное для страны, взять и оторвать от империи огромный кусок земли, чрезвычайно нужный для развития экономики России, для укрепления ее обороноспособности, и продать его за бесценок, да еще продать своему геополитическому сопернику, сильно укрепляя его; и сказать, что это сделано по глупости, по недомыслию, нельзя, потому как сделано это людьми прекрасно образованными, преуспевшими в карьере, людьми умнейшими. Так почему же проект этот был ими подготовлен и реализован, если уже на стадии подготовки договора 1867 года было очевидно, что он станет серьезным геополитическим и экономическим провалом в политике России.

Ключ к пониманию высших политических деятелей России, продавших Русскую Америку, надо искать в мотивах их действий, в образе их мыслей, в реальном политическом раскладе фигур, принимавших роковое для России решение. «Наше правление – министерская олигархия» [459] , – отмечал в своем дневнике министр внутренних дел П.А. Валуев. Министр утверждал, что деятельность Совета министров – фикция, что все решения принимаются заранее узкой группой чиновников, имеющих влияние на императора: «Совет министров решительно потерял всякое значение. Государь, очевидно, собирает его для формы или разве только на случай каких-либо неожиданных выдумок или придумок со стороны тех, чье мнение он уже разделяет» [460] .