Вольфганг Акунов - Самураи державы Ямато

«Томоэ» — предмет в форме запятой, служивший в древности магическим амулетом-оберегом. Вероятно, форма «томоэ» имеет отношение к клыкам и зубам диких животных, из которых в древности делали ожерелья. Уже в древнейшие периоды японской истории — эпохи культур Дземон и Ясй — подвески ожерелий стали делать не из клыков и зубов диких зверей, а из полудрагоценных камней — яшмы (вспомним одно из трех «небесных священных сокровищ» Императорского дома), нефрита и т. д. В самурайской геральдике «томоэ» чаще всего встречается в виде «тройного томоэ» («мицудомоэ»), закрученного по или против часовой стрелки (что, вопреки всяческим довольно широко распространенным легендам и домыслам, не имеет существенного значения, как и «направление вращения» свастики-«мандзи»), «Томоэ» было, в частности, гербом военного предводителя самураев в годы Корейской кампании Такакагэ Кобаякавы (1532–1596), сохранились его изображения в шлеме, украшенном на лбу большим серебряным «томоэ».

«Ханабиси» — «цветочный ромб». не имея отношения к конкретному цветку, «ханабиси» представляет собой популярный узор окраски тканей, начиная с эпохи (периода) Хэйан.

«Мицудомоэ» — разновидность «томоэ», «занятые» которого больше напоминают лучи «трискелиона», «трискеля» или «трифоса» («трехлучевой» свастики с лучами в форме лезвий кос). Судя по сохранившимся иллюстрациям, именно эта разновидность «томоэ» украшала боевые доспехи отважной девушки-«буси» Годзэн (госпожи) Томоэ, жены (или возлюбленной) героического Ёсинаки Минамото, получившей свое прозвище от этого гербового изображения.

Кресты в качестве религиозных символов нашли широкое распространение в самурайской геральдике после прихода в Японию христианства, принесенного туда португальскими католическими миссионерами. Первым христианским миссионером, прибывшим в 1549 году в Японию, был иезуит Франциск Ксаверий (правда, не португалец, а баск, как и основатель ордена иезуитов Иньиго, или Игнатий, Лойола), приведенный в восхищение японской культурой и писавший главе (генералу) своего Ордена в Рим, что «японцы — самый высокообразованный и лучший народ на Земле». Христианство приняли не только многие «даймё» (особенно Южной Японии), заинтересованные в торговле с «латинянами», связанном с ней повышении благосостояния и усилением влияния на соперников (и потому открывшие «франкам» свои порты), равно как и во всем верные своим сюзеренам «буси», но также рыбаки и крестьяне. В результате во многих княжествах острова Кюсю почти все население перешло в христианскую веру. Три обращенных в христианство «дайме» с Кюсю направили послов — юных знатных самураев — с письменной просьбой о духовной и материальной поддержке королю Португалии и римскому папе. За девять лет (1582–1591) послы-«буси» посетили Лиссабон, Мадрид, Флоренцию, Венецию, Милан и Рим, где были приняты самим папой римским. Впоследствии один из послов — «буси» Юлиан Накамура, после начала преследования христиан в Японии предпочел мученический венец отречению от Христовой веры.

«Муромати» первоначально именовалась одна из улиц средневекового Киота, но впоследствии это название распространилось на весь прилегающий городской район.

Следует заметить, что в описываемый период существовало несколько разновидностей самурайского «длинного меча» («тати»), а именно: «тати» обычной длины, несколько более длинный «сейро-дати» и сверхдлинный меч «но-дати».

При виде шлема Тосинаги Маэды невольно создавалось впечатление, что он одержим стремлением превзойти своего отца во всем— в том числе и в размере своего нашлемного украшения…

Когда Хидэеси Тостоми одарил перешедшего на его сторону Иэясу Токугаву принадлежавшими до этого «военному дому» Ходзё земельные угодья (в награду за поддержку, оказанную Токугавой войскам Хидэёси при осаде крепости Одавара), то при этом сказал, как бы в шутку, что, приняв в дар эти сельские угодья, Иэясу теперь стал «коровой из Канто» (на тогдашней сельской равнине Канто ныне расположен многомиллионный город Токио, но это так, к слову). Эти слова всемогущего на тот момент диктатора Хидэёси Тоётоми, которые можно было бы воспринять как скрытую издевку, мудрый и осмотрительный Иэясу Токугава предпочел обратить в шутку, приказав изготовить себе простые доспехи (типа «окегава-до») и шлем с коровьими рогами, обтянутые коровьей шкурой.